Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера

 Денисов совсем не надеялся на этот буфет в конце антресолей, над залом для транзитных пассажиров, посещаемый, как правило, только завсегдатаями.

 — Мы тоже перекусим, — он подвел Тоню к стойке. — Два бутерброда и что-нибудь запить.

 — Клюквенный напиток, «Саяны»?..

 — Клюквенный.

 Они перешли к столику на краю антресолей. Денисов внимательно следил за пассажиром у колонны. Юрий Николаевич допил кофе, сложил газету. Судя по всему, он был один, никого не ждал. Двинулся к лестнице.

 — Тоня, — Денисов извинился. — Побудьте тут. Дежурный сейчас пришлет другого сотрудника.

 Мужчина в коротком пальто был впереди. Денисов подождал, пока он спустился с антресоли.

 — Юрий Николаевич!

 — Вы меня? — мужчина обернулся. На вид ему было не меньше шестидесяти: истонченная кожа на висках, ярко выраженные морщины. — Извините, не узнаю...

 — Денисов. Из уголовного розыска. Нам необходимо переговорить.

 — Бог мой! — глаза его по-стариковски увлажнились. — Уголовный розыск... Значит, МУР?

 Они вышли на перрон.

 Машина реанимации продолжала стоять под окнами центрального зала. Горели красные огни, Дубниковский мост, казалось, навис над самыми путями.

 Юрий Николаевич достал платок, вытер глаза:

 — Что произошло? Или мне объявят потом?

 — Почему же? Здесь нет тайны. Ваш сосед по купе обнаружен в тяжелом состоянии...

 — Сосед по купе? Кто именно?

 — Молодой, в плаще...

 — Артур?

 — Вы знакомы?

 — Его место было надо мной... Что случилось?

 — Коматозное состояние, пока ничего не известно.

 — Родственники уже знают?

 — При нем никаких документов.

 — Бог мой!

 — Двести первый!..

 Денисов узнал по рации голос Антона.

 — Извините, — он сделал несколько шагов в сторону.

 — Мы нашли одного из ехавших в купе — молодого, в куртке, — сообщал Сабодаш. — Проводница ошиблась: не «Стройотряд», а «Спецстроймонтаж». Он монтажник. Ждет тебя в учебном классе.

 — Это все?

 — С Дубниковки сообщений нет, медицина тоже молчит.

 — Со мною Юрий Николаевич, Тоня ждет в кафе на антресоли.

 — Понял.

3

 — Тоже здесь! Вот история... — при виде Юрия Николаевича монтажник заметно ободрился. На нем были ондатровая шапка и куртка, возраст его Денисов сразу не определил, понял только — молод, независим, сам себя обеспечивает. — А как же такси?

 Юрий Николаевич махнул рукой:

 — Там, Алексей, тоже скоро не уедешь!

 — И все-таки москвичи уже дома, — монтажник вздохнул.

 — Вы едете дальше? — спросил Денисов.

 — Родная Архангельская область, станция Ерцево...

 — Работаете там?

 — Точно.

 Учебный класс был небольшой. Напротив двери — стулья, покрытый сукном стол, в простенках между окнами — плакаты, учебные пособия. Здесь проводили инструктажи постовых.

 Денисов сел за стол, пригласил:

 — Все места наши. Садитесь.

 — Спасибо, — Юрий Николаевич устроился наискосок от стола, против лампы. — Так вот... Артур из Подмосковья. Он что-то говорил про Академгородок, Биоград...

 «Разговор о жучках», — Денисов вспомнил проводницу.

 — ...Не из Пущина ли на Оке? Не помните, Алексей?

 — Не в курсе, — монтажник снял перчатки, положил на теплый подоконник, сел в угол. — Меня к вам в купе определили вечером. Вы до меня перезнакомились. Я и про Академгородок впервые слышу.

 — О плавунцах, выходит, он до вас рассказывал?

 — Выходит, так.

 — Что я могу сказать? Общительный, образованный. Чуточку не от мира сего... — Юрий Николаевич достал пачку «Столичных». — Позволите? Или выйти в коридор?

 — Курите. — Денисов кивнул.

 — Эрудит. В шахматы играет в силу хорошего второго разряда. В основном закрытые партии... Что еще? Заикается.

 — Кто он по профессии? Говорил?

 — Энтомолог. Был в Конго, в Центральной Африке. Не ошибусь, если предположу, что он специализируется по чешуекрылым.

 — Чешуекрылым?

 — Попросту, занимается бабочками. Бабочками, водомерками, клопами... Не удивляйтесь! — Юрий Николаевич незаметно разговорился. — Я, знаете, тоже лет двадцать не замечал ни одного майского жука, ни одной бабочки. Прошлым летом увидел — ахнул: бог мой, где вы прятались все это время? Между прочим, — он посерьезнел, — Артур даже вез бонбоньерку с жучками...

 — Он ехал один? — Денисов предпочел не спешить. — Я слышал, за постельное белье платила соседка...

 — Одолжила, у него были крупные.

 Денисов вспомнил мучнисто-белое лицо на операционном столе, пиджак, распоротый от плеча к поясу.

 «Значит, были! И деньги, и бонбоньерка... Может, и документы!»

 — Вспомнил! — монтажник снял шапку. Под ней оказались до плеч длинные, прямые волосы. — Аспирант он. Ездил в командировку. Надо запросить институты, — в голосе звучала безапелляционность несведущего человека. — Вам сообщат, кто от них выезжал...

 Денисов согласно кивнул: про командировку говорила и проводница.

 — В купе ехал еще пассажир... Вот с кем вам следовало встретиться! Но он, наверное, уехал... — Юрий Николаевич стряхнул пепел в слюдяной чехол от «Столичных». — Очень приятный тоже, солидный товарищ. Близко сошелся с Артуром.

 — Что он говорил о себе?

 — Работает и живет где-то в Средней Азии, в горах. Хорошо знает местный колорит, условия...