Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера

 — Юрий Николаевич прекрасно знает: ездил машину покупать. Но меня не собирались встречать. А спутать с Артуром... Это — чушь. Извините.

 Юрий Николаевич многозначительно посмотрел на инспектора.

 — Машину? Так далеко? — спросил Денисов.

 — У них «Жигули» свободно... — монтажник предпочитал короткие, четкие формулировки. — Если насчет денег, могу точно сказать, сколько со мной.

 — Важно, что купить не удалось, — подытожил Денисов.

 — Все без пользы. Взял билет и назад.

 — С билетами было трудно?

 — Вообще не было! Чудом уехал.

 — А деньги с собой? Или на аккредитиве?

 — С собой... Но никто не знал, только наше купе!.. — он не договорил.

 В класс вошел носильщик, поставил у входа чемодан. Следом шли сержант и полный загорелый человек. При виде его недавние попутчики оживились.

 — Московская милиция работает, — крякнул Юрий Николаевич. — Сказали б — не поверил! Всех разыскали...

 — Третий пассажир. Транзитный, — доложил сержант, — дежурный послал.

 Мужчина тем временем рассчитался с носильщиком. Тот остался доволен, прощаясь, приложил руку к шапке.

 — Дрога, — представился вошедший.

 — Денисов. — Он представлял себе хозяйственника крупнее и старше. — Едете в Ош?

 — В Ошский район.

 Транзитный осмотрелся. На стене висела таблица — милицейский строй в движении без оружия. Сбоку, за окном, темнел вагон электропоезда.

 — Садитесь. Ваш попутчик по купе... — начал Денисов.

 — Артур. Я знаю... Какой бандитизм! — Дрога придвинул стул. — Неужели не найдете?

 — Работаем... Вы вместе с ним вышли из поезда?

 — Да.

 — Вместе шли к вокзалу?

 — Да, но мы быстро расстались.

 — Он от вас отошел? Или вы?

 — Я... — Хозяйственник бросил взгляд на чемодан, обвел глазами попутчиков — все молчали. — Дело в том, что Артура встречали...

 Новость произвела впечатление разорвавшейся бомбы.

 — Встречали? — переспросил Денисов.

 — Он извинился, пошел вперед.

 — Вы видели встречавших?

 — Не видел.

 — Почему же вы думаете, что его встретили?

 — Он сказал: «За мной пришли, извините!» — Дрога как-то неловко достал папиросы, раздумал, снова сунул в карман.

 — Прощаясь, больше ничего не сказал?

 — По-моему: «Надвигается шторм...» Или что-то в этом роде.

 — Вы говорили о море? — Денисов удивился.

 — Ни полслова. Вообще, этой темы не касались.

 — А «надвигается шторм»?

 — Я сам удивился.

 Подождав, Денисов начал заход, на этот раз менее стремительный.

 — Вы сошлись с Артуром ближе других. Что он рассказал о себе?

 — Почти ничего. — Дрога подумал. — Занимается насекомыми. Шахматист... Что еще? Рассеян чудовищно: хотел бриться — электробритву водил обратной стороной, пока я не подсказал.

 «Непонятно», — подумал Денисов.

 — Он брился после посадки? Или под Москвой?

 — Под Москвой.

 — Пожалуйста, вспомните все.

 — Был за границей... Да! Зачем он ездил? Тетка у него умерла, осталось наследство...

 — Любопытно. Большое?

 — Несколько тысяч. Он — единственный наследник.

 — Вы видели деньги?

 Дрога пожал плечами:

 — Не только я! Когда стали платить за белье —у него одни сторублевки. Абсолютно непрактичен. — Транзитный вздохнул. — У меня тоже была сторублевая купюра — навязали в сберкассе, но я ее сразу разменял.

 Денисову показалось, что он слишком быстро ведет свою партию, поэтому обязательно что-то упустит.

 — Разрешите ваш паспорт.

 — Видите ли... Мы переезжаем из Оша, — Дрога замялся. — Документы на прописке. — Он не снял ни перчаток, ни шапки, каждую секунду готовый в путь.

 — Запишите данные.

 Дрога неловко стащил перчатку.

 Денисов подал блокнот:

 — Вы служили на флоте?

 — А что?

 — У вас якорь на руке, как у меня. Отсюда совсем-совсем немного до разговоров о море... «Надвигается шторм!»

 — Память детства. На флоте я не служил.

 — Вот у Алексея интересная татуировка! — неожиданно вступил в разговор Юрий Николаевич. Он кивнул в угол.

 Монтажник нахмурился:

 — Глупости, — в свободном от волос квадрате лица мелькнули рассерженные глазки.

 — А что именно? — заинтересовался Денисов.

 — «Не всякому прощай!» — Юрий Николаевич стряхнул пепел. — Я еще в поезде заметил. Угроза и предостережение... Если б не узнал вас ближе, Алеша, наверное, сто раз подумал бы, прежде чем с вами ссориться.. — голос его стал вкрадчивым. — Наверное, болезненно было?

 Денисов мысленно поздравил себя с тем, что не разговаривал с каждым пассажиром в отдельности, как принято, а собрал всех вместе в маленьком классе.

 — Не очень, — монтажник усмехнулся.

 — Мода! — Юрий Николаевич словно заботился о том, чтобы приличные люди, даже попав под пристальные очи закона, беседовали и вели себя подобающим образом. — В свое время, помню, меха носили у подбородка, потом на полах. Скоро, наверное, снова поднимут к шее...

 Денисов поднялся, прошел от окна к двери: похоже было — с появлением Дроги все еще больше запуталось.

 — Не помню, кто заметил: особо разительное увидеть на нашей планете невозможно, вертимся в одном и том же круге мод, технических идей. Сами судите! Радиус нашего шарика шесть тысяч километров, — Юрий Николаевич очертил круг сигаретой, — высот! величайших гор и глубина впадин не превышает девяти. Девять километров на шесть тысяч! Это же идеальный шар с коэффициентом допустимости первого-второго класса...