Подвалы твоего сердца (СИ)

— Ей стало нехорошо, — безразлично отозвалась Астория и потянулась к волосам, чтобы поправить фату. Тонкая ткань всколыхнулась, лаская открытые плечи. Девушка сделала еще один шаг, привыкая к тяжести и пышности платья. Когда она увидела его впервые, подумала, будто ткань соткана из самих облаков — настолько неосязаемой и легкой была.

— Ты очень красива сегодня, — Гринграсс встал рядом с дочерью и подал ей локоть. Астория еще раз неуверенно посмотрела вперед, а потом медленно подняла руку и положила её на предплечье отца. Волноваться смысла не было, ведь все уже происходило. — Идем.

Из сада до них доносилась тяжелая музыка, и от неё тут же разболелась голова. Поморщившись, Астория шагнула на примятую траву и подняла восхищенный взгляд к вечернему небу. Причудливой сеткой над садом расползалось волшебное сияние, а белые розы, расставленные там и тут, источали тонкий сладкий аромат. Прохлада коснулась обнаженных плеч, но Астория только расправила их, наконец переводя взгляд на алтарь. Взгляд Теодора напугал её, и девушка почувствовала мгновенное желание убежать, однако уже шла меж рядов с гостями, пожирающими её взглядом. «Пути назад нет», — сказала она себе и сжала пальцы на локте отца. Его одобряющая улыбка ничуть не трогала. Астория не сводила взгляда с напряженного лица Теодора и едва дышала от волнения. Создавалось впечатление, что Нотт на что-то надеялся, и по мере приближения к алтарю эти чувства только усиливались. Почти у подножия Гринграсс остановился, и, поцеловав дочь в щеку, передал её руку Теодору, уже спустившемуся вниз. Крепкая ладонь обхватила пальцы, облаченные в тонкую ткань, и Астория не сдержала нервного вздоха. Медленно они преодолели пять ступеней и остановились перед широко улыбающимся Пожирателем. Казалось, будто кто-то насильно тянул его за уголки губ, и от этого лицо мужчины становилось неестественным и даже жутким.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы сочетать узами магического брака…

Дальше оба они ничего не слышали, пронизывая друг друга испытующими взглядами. Теодор нервно прикусил щеку, пристально наблюдая за поведением своей невесты. Та была напугана и смущена, однако почти не выдавала своего волнения. Нотт до сих пор пребывал в угнетающем неведении. Смогла ли Пэнси осуществить их план, или ему придется быть скованным не только магическими узами, но и волей отца? Избежать последнего было главной целью той опасной и сумасшедшей авантюры, на которую они решились вместе. Пэнси хотела освободиться, Теодор — не меньше. По крайней мере, скованный по рукам и ногам, он бы ничем не смог помочь Гермионе. Перспектива наблюдать за тем, как Малфой прогибает её под себя, заставляла испытывать чувство сильной тошноты. В минуты, когда Пожиратель заканчивал свою пышную речь, Теодор полностью убедил себя в необходимости тяжелого решения, которое принял. Оставалось лишь надеяться на то, что Пэнси сделала то же самое.

Ресницы Астории трепетали, когда она слушала последние слова Пожирателя о смерти и жизни. Взгляд Теодора отражал её испуг, но все же был твердым и непоколебимым. Девушка кинула взгляд на гостей и медленно сглотнула. Не так она представляла день своей свадьбы. Дрожь её рук стала заметна Теодору, и он едва заметно улыбнулся, пытаясь приободрить её. Неужели он смог догадаться о её страхе и неуверенности? Астория стрельнула взглядом в сторону Протеуса, но тот лишь стоял, прикрыв глаза, и гадко улыбался.

— Принесите свои клятвы, — кашлянув, произнес Пожиратель. Создавалось впечатление, что молодые люди находились совсем не здесь. Со стороны это выглядело так, будто они были абсолютно очарованы друг другом. Теодор молчал, потому что не собирался ничего говорить изначально. Какой смысл произносить лживую клятву в вечной любви, пусть и ради формальности? Но потерянный, тревожный вид Астории пробудил в нем надежду на то, что Пэнси все же выполнила его условие.

— Клянусь, — Теодор умоляюще смотрел на побледневшее лицо, надеясь увидеть в испуганных темных глазах ответ на самый главный вопрос этого вечера. — Защищать тебя и быть опорой.

Астория вздрогнула, наблюдая за тем, как Теодор вытягивает руку перед собой. Напряженная линия челюсти выдавала его страх и нежелание всего происходящего, но слова прозвучали настолько искренне, что она на несколько мгновений позабыла о своих сомнениях.

— Астория? — тихо спросил Пожиратель, и волшебница растерянно оглянулась вокруг себя. Все замерли в ожидании её клятвы.

— Я… — Астория попыталась сглотнуть ком, вставший в горле от подступающих слез, и вытянула руку. — Клянусь.