Подвиги бригадира Жерара; Приключения бригадира Жерара: Повести; Тень великого человека: Роман; Рассказы

— Пока не нашел его, ребята, — приветливо откликался он, опираясь на заступ, — но коренная порода залегает уже где-то недалеко, и, надо полагать, сегодня мы наткнемся на россыпь. — Изо дня в день он с неизменно бодрой уверенностью давал нам один и тот же ответ.

Вскорости Хопкинс начал понемногу показывать, из какого теста он слеплен. Однажды вечером в питейном баре царила необычайно разгульная атмосфера. Днем на прииске была найдена богатая жила, и удачливый золотоискатель щедро угощал выпивкой всех без разбора, отчего три четверти населения Джекманз-Галша пришли в состояние буйного опьянения. Пьяные бесцельно толклись или валялись возле стойки, богохульствовали, орали, плясали или от нечего делать разряжали в воздух свои револьверы. Из игорного притона доносились аналогичные звуки. Тон задавали Мол, Филлипс и их приспешники, порядок и приличия были сметены.

Внезапно среди всех этих буйств, ругани и пьяных возгласов люди начали различать негромкий монотонный голос, который, казалось, служил фоном для всех других звуков и становился явным при всяком затишье и пьяном гвалте. Постепенно публика стала смолкать и прислушиваться, пока наконец гам не утих вовсе; все взоры устремились в том направлении, откуда исходил поток негромких слов. Там верхом на бочке восседал последний новосел Джекманз-Галша Илайес Б. Хопкинс с добродушной улыбкой на решительном лице и раскрытой Библией в руке. Он читал вслух выбранный наугад отрывок — из Апокалипсиса, если память мне не изменяет. Текст был абсолютно случайным и не имел ни малейшего отношения к происходящему в питейном доме, но Хопкинс с набожным видом усердно бубнил его, слегка помахивая левой рукой в такт произносимым фразам.

Эта выходка была встречена всеобщим хохотом и аплодисментами, золотоискатели с одобрительным ропотом сгрудились вокруг бочки, полагая, что являются свидетелями какого-то замысловатого розыгрыша и что вот-вот их попотчуют чем-нибудь наподобие пародийной проповеди или шуточного поучения.

Чтец, однако, завершив главу, безмятежно приступил к другой, а покончив с нею, принялся за следующую: тут бражники пришли к мнению, что шутка несколько затянулась. Когда же Хопкинс начал новую главу, они еще больше утвердились в своем мнении. Со всех сторон хором зазвучали грозные выкрики, призывающие заткнуть чтецу глотку или низринуть его с бочки. Невзирая на все поношения и улюлюканье, Илайес Б. Хопкинс упорно продолжал читать Апокалипсис вслух, по-прежнему сохраняя невозмутимый и довольный вид, словно поднявшийся вокруг него галдеж был ему приятнее всяких аплодисментов. Вскоре о бочку громко ударился брошенный кем-то сапог, за ним другой, следующий пронесся возле головы новоявленного пастора, но тут в события вмешались наиболее благонравные золотоискатели и встали на защиту мира и порядка; к ним, как это ни странно, примкнули упоминавшиеся уже Мол и Филлипс, которые приняли сторону щуплого чтеца Священного Писания.

— Хопкинс — малый что надо, — пояснил этот шаг Филлипс, своей громоздкой фигурой в красной рубахе заслонивший от толпы объект всеобщего гнева. — Он человек другого, нежели мы, склада, однако не мешает нам оставаться при своих мнениях и высказывать их, сидя на бочке или где-нибудь еще, коли уж так хочется, поэтому негоже швыряться сапогами там, где можно обойтись словами. Если этого чудака кто-нибудь хоть пальцем тронет, мы с Биллом вступимся и воздадим обидчику должное.

Ораторское искусство Филлипса подавило наиболее активные признаки неудовольствия толпы, и сторонники беспорядка пытались было возобновить прерванную попойку, игнорируя изливаемый на них поток Священного Писания, но безуспешно. Те из бражников, что были пьянее всех, уснули под монотонное бормотание евангелиста, другие, бросая мрачные взгляды на чтеца, продолжавшего как ни в чем не бывало сидеть на бочке, решили разойтись по своим лачугам. Очутившись наедине с наиболее спокойными представителями публики, Хопкинс встал, закрыл книгу, педантично отметив карандашом то место, на котором остановился, и слез с бочки.

— Завтра вечером, ребята, — тихим голосом объявил он, — я возобновлю чтение с девятого стиха главы пятнадцатой Апокалипсиса. — И, не обращая внимания на наши поздравления, удалился с видом человека, исполнившего свой священный долг.

Его предупреждение, оказывается, не было пустой угрозой. На другой вечер, едва только в питейном баре начала собираться толпа, он снова оказался на бочке и с прежней решительностью принялся монотонно читать Библию, запинаясь, проглатывая целые предложения, с трудом перебираясь от одной главы к следующей. Смех, угрозы, насмешки, другие средства, за исключением прямого насилия, использовались с целью остановить его, но все оказались одинаково безрезультатными.