Поединок

— Сортирчик-то хоть тёплый? — дурачился Ян, но на душе у него кошки скребли.

— Твою бы вредную задницу выставить на холод абсолютного нуля! — кровожадно и отнюдь не беспочвенно помечтал пилот.

— Потрясающее название для космического сортира — «Абсолютный нуль»!

— Заходи в эту дверь, кретин! — пробурчал, останавливаясь, Мамблер. — Параша — лучшее место для таких, как ты. Смотри, чтоб без фокусов!

— Даю слово, что не сбегу из гальюна, как это сплошь да рядом бывает в кинобоевиках!

* * *

Четыре комфортабельных автобуса с претендентками на титул Мисс Вселенная опасливо, словно длиннотелые серые борзые по крутому дощатому трапу в тренировочном собачьем городке, спускались по бесконечному серпантину. Извилистая лента белого, выжженного солнцем бетона петляла столь причудливо и прихотливо, что временами автобусы не приближались к пока недоступному жаждущим взорам пассажирок океанскому побережью, а удалялись от него. Каждые десять-пятнадцать секунд направление движения менялось едва ли не на сто восемьдесят градусов — в такие крутые повороты с трудом вписывались даже живущие здесь гремучие змеи. Тормоза визжали, стонали и скрипели. Водители проявляли чудеса автовольтижировки.

Наконец кавалькада ярко расписанных автобусов благополучно достигла подножия перевала, водители расслабились, повеселели и прибавили скорость. Автобусы проскочили бетонный мост, и шоссе опять начало забираться в гору.

День обещал быть солнечным и жарким. Шумели под долетающим с океана ласковым ветерком дубовые и кипарисовые рощи. На выбеленные солнцем валуны выползали погреться остывшие за ночь змеи и ящерицы. Изредка пролетали над дорогой голубые горные сойки, имя которых увековечил в своем названии знаменитый американский мозольный пластырь «Blue Jay».[2]

В замыкающем кавалькаду четвёртом автобусе, где разместились в основном представительницы Старого Света, в том числе и Бьянка ван де Вельде, звучала музыка американской группы «Beach Boys» («Пляжные ребята»). Незатейливые однообразные песенки, в каждой из которых слышался шум породившего их тихоокеанского прибоя, как нельзя лучше соответствовали атмосфере пляжей Малибу, куда и направлялись автобусы. «Surf In USA» («Сёрф в США»), «Surfin’ Safari» («Сёрфинговое сафари»), «California Girls» («Калифорнийские девушки»), «Barbara Ann» («Барбара Энн»), «I Get Around» («Я успеваю всюду») и бесчисленное множество подобного им конвейерно испекаемого ритмичного дерьма, — весь этот ширпотребный музыкальный хлам специально отобрала для прослушивания прикреплённая к девушкам менеджерша-американка, по странной случайности (неслучайности?) носившая имя Барбара Энн. Эта рыжеволосая фигуристая virago[3] бальзаковского возраста была помешана на сексе и пропаганде американского образа жизни и вообще всего американского. Она искренне считала «Пляжных ребят» одной из лучших музыкальных групп мира и слушала их днями напролёт, в то время как мало известный в Соединённых Штатах европеец Людвиг ван Бетховен тяжко стонал, недовольно ворочаясь в гробу.

Барбара Энн любила мужчин, но в то же время не чуралась лесбиянства. Типичная история — два удовольствия в одном. Менеджер «Битлз» Брайан Эпстайн, безусловно, был гомосексуалистом — это и послужило решающим толчком к тому, чтобы он взялся опекать четверых ливерпульских парнишек, хотя на момент заключения с ними контракта мало что смыслил в шоу-бизнесе.

Барбара Энн была гомосексуалистом в юбке, хотя в данный момент её мощные амфорные бедра, как и не менее впечатляющие бёдра тридцати лучших красавиц Старого Света, туго обтягивали ярко-жёлтые летние шорты. В отличие от Брайана Эпстайна она вращалась в сфере шоу-бизнеса с младых ногтей — в основном вокруг такого вот рода «мак-шоу», только пониже рангом, нежели конкурс за обладание титулом Мисс Вселенная. Для лесбиянок подобные мероприятия — настоящее Эльдорадо оргазмов. Кстати, половина женского обслуживающего персонала настоящего конкурса тоже присягнула на верность Лесбосу. Словно рыба-прилипала, Барбара Энн намертво присосалась к акулам шоу-бизнеса, из года в год путешествуя по городам и весям Америки и другим странам в окружении хорошеньких девиц, большинство которых ей в конце концов всегда удавалось затащить в постель. Женские конкурсы красоты — почти то же, что соревнования бодибилдеров, как известно, с успехом познающих как прелесть, так и ВИЧ-коварство однополой любви.