Поэма о скрытом смысле. Первый дафтар

Шесть месяцев сроку провели они счастливо,

покуда не выздоровела та девушка полностью.

Затем для него он [= хаким] шербет приготовил,

чтобы, отведав его, он перед девушкой сник /букв.: растаял/.

Когда из-за страданья красоты у него не осталось,

девушка в его тяготах душой не осталась [= ей стало безразлично].

Когда же мерзким, неприятным и бледнощеким он стал,

то мало-помалу сердце ее охладело к нему.

205 Те любови, что ради какого-то цвета бывают,

не любовью, а в конце концов позором бывают.

Кабы и он [= ювелир] опозорился совсем,

чтоб не постиг его злой приговор.

Кровь побежала из глаз как ручей у него,

врагом его душе стало лицо его.

Врагом павлину стали перья его,

о, многих шахов сгубил ореол (фарр)[46] его.

Он сказал: «Я та кабарга, раз из-за (мускусной) железы моей

пролил сей охотник кровь чистую мою.

210 О, я та лиса пустыни, раз из засады

голову отрубили ее ради шкуры.

О, я тот слон, раз удар погонщика слона

пролил кровь мою ради костей.

Тот, кто сгубил меня ради того, что вне меня,

не знает, что не уснет [= не пропадет зря] кровушка моя.

Постигло меня сегодня, а завтра постигнет его.

Чья же кровь, подобная моей, когда так пропадет?

Хотя стена отбрасывает длинную тень,

та тень возвращается к ней вновь.

215 Сей мир есть гора, наше действие – крик,

к нам приходит от криков эхо».

Так сказал он и ушел вмиг под землю,

а та наложница стала от любви и страданья чиста.

Потому что любовь к мертвецу недолговечна,

потому что мертвецу к нам хода нет /букв.: к нам не приходит/.

Любовь живущего в душе и во взгляде

с каждым вздохом /каждый миг/ будет бутона свежее.

Любовь Того живущего избери, Который вечен,

Который напоит вином, что продлит тебе жизнь.

220 Любовь Того избери, у Которого все пророки

обрели от любви Его могущество и владычество.

Ты не говори: «Нас не пустят к тому Шаху на прием».

Со щедрыми дела [иметь] нетрудно.

Разъяснение того, что убийство и отравление мужчины-ювелира произошло по Божественному указанию, а не по прихоти души и порочному замыслу

Убийство того мужчины руками хакима

не ради надежды было и не из-за боязни.

Он не убил его ради натуры шаха,

покуда не пришло Повеление и наитие (илхам) Божественное[47].

Что до мальчика, которому Хазир перерезал горло,

таинства того не постигнет простолюдин[48].

225 Тот, кто от Истинного обретет внушение (вахи)[49] и ответ,

все, что он повелит, будет сутью справедливости.

Тот, кто пожалует [Ему свою] душу /жизнь/, если убьет, то ему допустимо:

он – уполномоченный, и рука его есть рука Господа[50].

Как Исма‘ил пред ним голову положи,

радостно и смеясь пред клинком его душу отдай.

Чтоб пребывала душа твоя, смеясь вовеки,

как чистая душа Ахмада [= Мухаммада] с Единственным.

Влюбленные тогда вино души испивают,

когда своими руками лучшие их убивают.

230 Шах ту кровь не ради страсти пролил —

ты отбрось подозрение и нападки.

Ты предположил, что он [себя] запятнал,

при чистоте очищение когда оставляет примесь?

Для того существуют такая объездка (души)[51] и такая черствость,

дабы изъяла печь из серебра [все] наносное.

Для того существует испытание прекрасное и дурное,

дабы, закипев, вынесло на поверхность золото шлак.

Если б не был поступок его наитием Божественным,

был бы он собакой, раздирающей [жертву], а не шахом.

235 Чист он был от страсти, алчности и прихоти,

прекрасное сделал он, но прекрасное, выглядящее дурным.

Если Хазир в океане судно сломал,

то сто правд заключается в поломке Хазира[52].

Воображение Мусы со [своим] светом и умением

оказалось скрыто завесой от них. А ты без крыльев не лети.

Он [= поступок шаха] есть алая роза, ты ее кровью не называй.

Его разум опьянен[53], ты его Маджнуном [= Одержимым] не называй.

Если б кровь мусульманина была желанием его,

то я – неверный, если бы привел имя его.

240 Сотрясается Престол от прославления злодея[54],

подозрительным становится от его прославления набожный.

Он был шахом, и шахом весьма сведущим был.

Он был избранным, и избранным Аллаха был.

Того, кого такой шах убьет,

к судьбе [его] и к наилучшему сану притянет.

Если бы он не увидел его [= ювелира] выгоду в подавлении (кахр)[55] его,

когда бы стала Абсолютная милость (Лутф-и мутлак) подавления ищущей?

Ребенок трясется от ланцета кровопускателя,

сострадательная мать в тот момент рада-радешенька.

245 Полдуши Он возьмет, а сто душ [взамен] отдаст.

То, что в твое воображение не придет, Он отдаст[56].

Ты сравнение с собой проведи, однако

далеко-далеко упал ты. Вглядись-ка ты хорошенько!

(Бейты 35–246 – перевод А. Хисматулина)

Рассказ о бакалейщике и попугае и [о том, как] пролил попугай в лавке [розовое] масло

Был бакалейщик, а у него – попугай,

сладкоголосый, зеленый, говорящий попугай.

При лавке он был обычно сторожем лавки,

ведя разговор со всеми торговцами.

Обращаясь к людям, речистым он был,