Читаем Поэма о скрытом смысле. Пятый дафтар полностью

который за зерном не видит сети.

Выбор хорош для того, кто

владеет собой согласно [призыву]: «Бойтесь [Аллаха]!»

650 Если же не будет сдержанности и благочестия, берегись!

Отринь [тогда] инструмент, отбрось выбор.

Те перья это мое проявление себя и выбор;

вырву-ка я перья, ведь они покушаются на мою голову!

Терпеливый не считается со своими перьями,

так как перья не ввергают его в беду и волнение.

Следовательно, перья не причиняют ему ущерба, скажи [ему]: «Не рви [их]!»

А если и прилетит стрела, то он выставит щит.

Однако для меня красивые перья – это враг,

поскольку мне не удержаться от проявления себя.

655 Если бы терпение и скромность были мне проводником,

то мои величие и слава возросли бы от возможности выбора.

Я как ребенок или же как пьяный: в соблазнах

недостойна моя рука держать меч.

Если бы было у меня чуточку разума и стойкости,

меч в моей руке стал бы победоносным.

Надобен разум, дающий свет подобно солнцу,

чтобы разить мечом только надлежащим образом.

Раз нет у меня сверкающего разума и благоразумия,

тогда отчего бы мне не выбросить оружие в колодец?

660 Брошу я нынче меч и щит в колодец,

ведь они станут оружием моего врага!

Поскольку нет у меня силы, подмоги и опоры,

отберет он мой меч и ударит меня им.

Назло этой плотской душе, обладательнице подлого нрава,

которая не скрывает лица, расцарапаю я свое лицо,

Дабы уменьшились эти красота и совершенство,

а когда не останется [красивого] лица, буду меньше попадать в неприятности.

Если я буду его царапать с таким намерением, это не грех,

ибо это лицо следует скрывать под ранами!

665 Если бы сердце мое имело нрав скромный,

то мое красивое лицо не порождало бы ничего кроме чистоты.

Поскольку я не увидел [в себе] силы, умения и благоразумия,

узрев врага, поскорее сломал свое оружие,

Чтобы не стал мой меч дополнением ему,

чтобы не стал мой кинжал мне же напастью.

Буду я убегать, покуда движутся мои жилы;

разве бывает легким бегство от самого себя?

Тот, кто убегает от кого-нибудь другого,

оторвавшись от него, успокоится.

670 Я же, чей враг – я сам, совершаю бегство,

навеки мое занятие – то и дело вскакивать [и бежать].

Не бывает в безопасности ни в Хинде, ни в Хотане

тот, чьим врагом является его же тень.

Описание тех отрешившихся от себя, которые обезопасились от своих зол и достоинств, так как исчезли, пребывая в Истинном, подобно звездам, которые исчезают днем при [свете] солнца, а исчезнувший не имеет страха перед ущербом и опасностью[90]

Когда [человек] будет благодаря [духовной] нищете украшен исчезновением,

то, подобно Мухаммаду, лишится он тени.

Для [слов] «Нищета – моя гордость»[91] исчезновение стало украшением,

подобно пламени свечи, стал он (Пророк) лишен тени.

Свеча вся стала пламенем, сверху донизу,

и тени не пройти вокруг нее.

675 Воск убежал и от себя, и от тени

к сиянию ради Того, кто [эту] свечу отлил.

Сказал Он: «Я отлил [свечу] ради твоего исчезновения!»

Ответил [воск]: «Я и сам совершил побег к исчезновению».

Обязательным стало это вечное сияние,

а не сияние исчезающей свечки внешних свойств.

Когда свеча полностью исчезнет в огне,

ты не увидишь от свечи ни следа, ни блеска.

Очевидно, что при изгнании тьмы

внешний огонь поддерживается воском.

680 Свеча тела – противоположность воску, ибо

когда оно уменьшается, увеличивается свет души.

Сие сияние [души] – пребывающее, а то [сияние свечи] – исчезающее;

свеча души обладает Божественным пламенем.

Это огненное пламя подобно свету,

далека от него тень исчезновения.

От облака тень падает на землю,

но с Луной тень не дружит.

Отрешение от себя есть отрешение от облака, о благожелатель,

отрешившись от себя, будешь ты как лунный диск.

685 Когда же возвратится прогнанное облако,

покинет луну свет, останется лишь воображение [о нем].

Из-за завесы облаков свет ее станет слабым,

и эта благородная полная луна станет меньше, чем молодой месяц.

Луна являет фантазии из-за облаков и пыли,

а нас повергает в фантазии облако тела.

Посмотри, милость луны – его (Пророка) милость,

ведь он сказал: «Облака враги нам!»

Луна [сама] избавлена от облаков и пыли,

в вышине небосвода вращается луна.

690 Для нас же облако стало врагом, недругом души,

ибо оно скрывает луну от наших глаз.

Солнце эта завеса делает глубоким стариком,

а полную Луну делает меньше, чем молодой месяц.

Луна усадила нас рядом с величием,

врага нашего назвала своим врагом[92].

Сияние облака и его вода сами происходят от этой Луны,

а каждый, кто назвал облако луной, – совсем заблудший.

Когда свет луны обосновался на облаке,

темный лик его из-за луны изменился.

695 Хотя оно и одного цвета с луной, хотя и удостоено счастья,

но тот свет луны взят облаком на время.

Во время Воскрешения Солнце и Луна будут упразднены[93],

а глаза устремятся к истоку [их] блеска[94],

Чтобы отличил [человек] собственность от того, что взято взаймы,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Истинная сущность любви: Английская поэзия эпохи королевы Виктории
Истинная сущность любви: Английская поэзия эпохи королевы Виктории

В книгу вошли стихотворения английских поэтов эпохи королевы Виктории (XIX век). Всего 57 поэтов, разных по стилю, школам, мировоззрению, таланту и, наконец, по их значению в истории английской литературы. Их творчество представляет собой непрерывный процесс развития английской поэзии, начиная с эпохи Возрождения, и особенно заметный в исключительно важной для всех поэтических душ теме – теме любви. В этой книге читатель встретит и знакомые имена: Уильям Блейк, Джордж Байрон, Перси Биши Шелли, Уильям Вордсворт, Джон Китс, Роберт Браунинг, Альфред Теннисон, Алджернон Чарльз Суинбёрн, Данте Габриэль Россетти, Редьярд Киплинг, Оскар Уайльд, а также поэтов малознакомых или незнакомых совсем. Многие произведения переведены на русский язык впервые. Издание сопровождается статьёй, комментариями и короткими вводными биографиями каждого поэта.

Александр Викторович Лукьянов , Альфред Нойес , Редьярд Джозеф Киплинг , сборник , Уильям Блейк , Эдвард Джордж Бульвер-Литтон

Поэзия / Зарубежная поэзия / Стихи и поэзия