Поэмы Оссиана

Сновиденья сошли на Лартона: явились ему семь духов праотцев. Он слышал невнятные речи и смутно провидел грядущее. Предстали пред ним короли Аты, будущих дней сыны. Они вели свои рати по бранным полям, словно гряды тумана, проносимые ветром осенним над дубравами Аты.

Под нежные звуки арфы Лартон воздвигнул чертоги Самлы.[522] Он устремился за ланями Эрина к их привычным источникам. Но не забыт им и зеленоглавый Лумон: часто мчался он по волнам туда, где белорукая Флатал[523] смотрела с оленьей горы. Лумон потоков пенистых, ты вздымаешься в сердце Фонара".

Проснулся луч на востоке. Горы возвысили главы в тумане. Долины со всех сторон открывали седые извивы потоков. Войско Кахмора услышало щит его; разом оно поднялось вокруг, словно пучина морская, едва ощутившая ветра крыло. Волны еще не знают, куда устремиться, и беспокойно вздымают главы свои.

Грустно и медленно удалялась Суль-мала к потокам Лоны. Шла она и часто оглядывалась, ее голубые очи были полны слез. Но, подойдя к скале, тенью покрывшей долину Лоны, она с сокрушенным сердцем взглянула на короля и тотчас сокрылась за камнем.

Ударь же по струнам, Альпина сын.[524] Есть ли хотя бы толика радости в арфе твоей? Излей ее в Оссианову душу, она окутана мглой. В ночи своей я слышу тебя, о бард. Но прерви сей легкотрепещущий звук. Радость скорби удел Оссиана средь мрачноунылых его годов.

О зеленый терн на холме, обитаемом духами! Вершину твою колышут ночные ветры! Но ни звука ко мне от тебя не доносится; ужель ни единый призрак не прошуршит воздушным покровом в твоей листве? Часто блуждают умершие в мрачнобурных ветрах, когда сумрачный щит луны, взойдя на востоке, катится по небу.

Уллин, Карил и Рино, певцы стародавних дней! Да услышу я вас во мраке Сельмы и пробужу душу песен. Но я вас не слышу, чада музыки; в каком чертоге облачном вы обрели покой? Коснетесь ли вы призрачной арфы, облеченной туманом утра, там, где звенящее солнце восходит из-за зеленоглавых волн?

КНИГА ВОСЬМАЯ

Наступает четвертое утро с начала поэмы. Фингал все еще остается на том месте, куда он удалился предыдущей ночью; временами он виден сквозь туман, покрывающий утес Кормула. Описывается, как король сходит с утеса. Он велит Голу, Дермиду и барду Карилу отправиться в долину Клуны и привести оттуда в каледонское войско Ферад-арто, сына Карбара, единственного оставшегося в живых представителя династии Конара, первого ирландского короля. Король принимает начальство над войском и готовится к бою. Выступив навстречу противнику, он подходит к пещере над Лубаром, где покоится тело Филлана. Он виййт пса Брана, лежащего у входа в пещеру, и скорбь его возвращается. Кахмор приводит войско фирболгов в боевой порядок. Появление этого героя. Следует описание битвы. Подвиги Фингала и Кахмора. Буря. Полный разгром фирболгов. Два короля вступают в бой на берегу Лубара в полном тумане. Их положение и разговор после поединка. Смерть Кахмора. Фингал отдает копье Тренмора Оссиану. Обряды, совершаемые по этому случаю. Тем временем дух Кахмора является Суль-мале в долине Лоны. Ее горе. Наступает вечер. Готовится пиршество. Пение ста бардов возвещает о прибытии Ферад-арто. Поэма завершается речью Фингала.

Когда зимние ветры скуют волны горного озера, скуют их в бурную ночь и оденут поверху льдом, взору раннего зверолова покажется, что все еще катятся белые гребни.[525] Он ожидает услышать всплески неравных валов. Но безмолвно сверкают они; лишь ветви и комья травы, их устлавшие, свистят на ветру над седым морозным гнездовьем своим. Так безмолвно сияли поутру волны Морвенской рати, когда каждый воин смотрел из-под шлема на холм короля, на покрытый облаком холм Фингала, где он ходил среди клубов тумана. Временами смутно виделся им герой во всеоружии. Война поднимала за мыслью мысль в его могучей душе.