Поэмы Оссиана

"Кормул, ты видишь эту тропу. Вьется она, зеленея, позади врага. Поставь туда дружину свою, дабы Морвен не смог избежать моего меча. Барды зеленодолого Эрина, не возвышайте гласа. Морвена чада должны погибнуть без песен. Они враги Карбара. Странник отныне будет встречать на Лене темный густой туман, что, окутав их тени, станет с ними блуждать близ тростников озерных. Без песни вовек не подняться им в обиталище ветров".

Кормул пошел, становясь все мрачнее, вослед ему ринулось племя его. Они за скалою сокрылись. Гол, следя за движением темноокого короля Дунрато, молвил Филлану с Морху.

"Ты видишь, как Кормул шагает. Да будет десница твоя сильна. Когда ж он падет, сын Фингала, вспомни, что Гол ратоборствует. Здесь я вторгнусь в сраженье среди гребня щитов".

Раздался смерти сигнал, зловещий звон щита Морни. С ним и Гол возвысил свой глас. Фингал восстал на вершине Моры. Он видел войско свое от крыла до крыла, устремленное в битву. Мерцая на темном холме, высится сила Аты.[428] Они[429] подобны двум горним духам, что восседают на мрачных своих облаках, ветры окрест посылая и воздымая ревущее море. Перед ними смятение синих волн, путями китов прорезанное. Они же спокойны и ясны; лишь ветерок подъемлет их кудри туманные.

Что там за огненный луч высоко проносится в воздухе? Это ужасный меч Морни. Смерть на своем пути сеешь ты, Гол, в ярости ты друг на друга их громоздишь. Словно дуб младой, одетый ветвями, упадает Турлатон.[430] Высокогрудая супруга его, кудри свои разметав, спит под журчание Морху; белые руки она простирает во сне королю навстречу. Но это лишь дух его, Ойхома: Тур-латон сраженный лежит. Не внемли ветрам, ожидая услышать щит его гулкозвучный. Он потоком разбит, и звон его смолк навсегда.

Не ведает мира и длань Фолдата: в крови пролагает он путь свой. Коннал встретил его в бою; они скрестили звенящую сталь. Зачем мой взор за ними следит! Коннал, седы кудри твои! Другом ты был чужеземцам у мшистых утесов Дун-лоры. Когда небеса одевались тьмой, начинался твой пир. Чужеземец слышал, как воет ветер снаружи, и веселился у дуба горящего. Зачем же, сын Дут-карона, ты повержен в крови! Над тобою склоняется дуб опаленный, щит твой разбитый рядом лежит. Мешается кровь с водою потока, о сокрушитель щитов!

В ярости я схватил копье,[431] но Гол уже напал на врага. Слабых обходит он стороной, его гнев обращен на властителя Момы. Вот подъяли они свои смертоносные копья, но тут прилетела незримо стрела. Руку Гола она пронзила; сталь его пала на землю, звеня. Юный Филлан пришел, и Кормула щит[432] простер он пред королем. Громко Фолдат вскричал, воспламеняя битву, словно ветра порыв, что вздымает ширококрылый пламень над гулкозвучными рощами Лумона.[433]

"Сын синеокой Клато, - промолвил Гол, - ты - небесный луч, что, нисходя на моря возмущенные, вяжет бури крыло. Кормул пал пред тобою. Рано ты в славе сравнялся с твоими отцами. Но не стремись от меня отдалиться, герой, я бессилен поднять копье в помощь тебе. Безвредный, стою я средь битвы, но мой голос окрест разнесется. Сыны Морвена услышат его и вспомянут былые мои деяния".

Голос ужасный его понесся по ветру, войско ринулось в бой. Часто слыхали они Гола на Струмоне, когда он сзывал их на охоту за ланями. Сам же он возвышался средь брани, словно дуб, окутанный бурей: то сверху туман на него ложится, то он являет широкой главы колыханье. Задумчивый взор на него устремляет охотник из зарослей тростниковых.

О Филлан, моя душа провожает тебя по стезе твоей славы. Ты гонишь врага пред собою. Ныне, пожалуй, бежал бы и Фолдат; но в тучах ночь опустилась, и Кахмора рог прозвучал. Морвена чада услышали голос Фингала с Моры, туманом окутанной. Пение бардов росою излилось на возвращение рати.

"Кто там идет со Струмона, - пели они, - чьи это кудри вьются? Скорбно ступает она и очи свои голубые к Эрину обращает. Почему ты печальна, Эвир-хома?[434] Кто сравнится в славе с твоим вождем? Страшен он был, устремляясь в битву; он возвращается ясен, как свет из-за тучи. В гневе вздымал он меч, и сжимались враги перед лазоревощитным Голом.

Радость, как ветерок шелестящий, нисходит в грудь короля. Он вспоминает старинные брани, дни, когда бились его отцы! Старинные дни приходят на память Фингалу, когда он взирает на славу сына. Как из-за туч поднявшись, солнце ликует при виде древа, его лучами взращенного, что колышет средь вереска главу одинокую, так и король ликует при виде Филлана.

Как на холмах раскаты грома, когда покойны и сумрачны пустоши Лары, так и шествие Морвена приятно и страшно слуху. Шумно они возвращаются, словно орлы на свой темноглавый утес, растерзав на равнине добычу - бурое чадо скачущих ланей. Ваши предки ликуют на своих облаках, сыны многоводной Коны".