Поэтика за чайным столом и другие разборы

У Лермонтова в «Мцыри» (1839) — схватка героя с барсом: Я ждал. И вот в тени ночной <…> и начал он Сердито лапой рыть песок, Встал на дыбы, потом прилег, И первый бешеный скачок Мне страшной смертию грозил… Но я его предупредил. Удар мой верен был и скор <…> Он застонал, как человек, И опрокинулся <…> Ко мне он кинулся на грудь: Но в горло я успел воткнуть И там два раза повернуть Мое оружье… Он завыл, Рванулся из последних сил <…> Сдавил меня в последний раз…

Лермонтов доводит пушкинскую технику до предела, даже используя некоторые конкретные находки; ср. в «Тазите» (опубл. 1837): Врага ты навзничь опрокинул, Не правда ли? Ты шашку вынул, Ты в горло сталь ему воткнул И трижды тихо повернул <…>?.

Более поздний, уже после ГМН, пример обыгрывания подобной соревновательной динамики — в «Что это было?» Хармса (1940; см.: Наст. изд. С. 209–216).

67

В поэтическом разделе «Национального корпуса русского языка» формы слова охапка зафиксированы 111 раз, преимущественно в предсказуемых сочетаниях с ветками, цветами, сиренью, маками, астрами, сеном, хвоей и т. п., но иногда в более смелых — с бухгалтерскими счетами (Эренбург), электрическими проводами (Кирсанов), винтовками (Б. Корнилов) и даже словами (Эренбург), а дважды, но уже после ГМН и явно под его влиянием, — с молниями (Маяковский, «Для малограмотных» [ «Пятый Интернационал», 2], 1922; Антокольский, «Идут года — тридцать восьмой, девятый…» [ «Сын», 4], 1943).

Почти четверть вхождений слова охапка (25) — в рифменной паре с шапкой; из них всего два до Пушкина (Крылов в «Демьяновой ухе» (1813); И. И. Дмитриев в поэме-сказке «Причудница» (1794), с которой «Руслан и Людмила» перекликается в ряде отношений) и всего девять — между Пушкиным и ГМН.

Среди этих совместных употреблений преобладают буквальные, предметные, часто в предсказуемых сочетаниях с хватать, надевать, надвигать, сдвигать, снимать, срывать, сбивать, набирать (полную) — о шапке и набирать, хватать/ухватывать/захватывать в, брать/ взять в, собирать в, держать в — об охапке, иногда с эллипсисом подразумеваемого глагола (Ордер этот — В охапку; Безыменский, «О шапке», 1923). Простейшая комбинация — у Крылова: Схватя в охапку Кушак и шапку.

Из более интересных отмечу случаи буквального хватания в охапку людей (вспомним эпизод с Черномором), преимущественно женщин:

Берет ее в охапку И поперек кладет седла, А сам, надвинув шапку, Припав к луке, летит, как из лука стрела (Дмитриев, «Причудница», 1794);

Ее [выигранную в карты у мужа женщину] в охапку Схватив — с добычей дорогой, Забыв расчеты, саблю, шапку, Улан отправился домой (Лермонтов, «Тамбовская казначейша», 1838);

Палку в нос, провертели глаза И надели лохматую шапку. И стоит он [снежный дед-Мороз], ребячья гроза, — Вот возьмет, вот ухватит в охапку! (Блок, «Снег да снег», 1906);

Китти, кис, сними же шляпку [NB: сразу и синоним, и почти точный омоним шапки], Распусти свою косу. Я возьму тебя в охапку, На кушетку понесу (Саша Черный, «Устарелый», 1908);

Тут пошел в народе ужас, Все свои хватают шапки И бросаются наружу, Имея девок полные охапки (Заболоцкий, «Цирк», 1928);

Ему хотелось вместо всех «прости», Не долго думав, взять ее в охапку, Взять всю как есть, с планшеткой, с шубой, с шапкой, Как перышко, в вагон ее внести (Симонов, «Первая любовь», 1938–1941).

Есть и опыты переносного употребления шапки и/или охапки:

Кто, силач, возьмет в охапку Холм Кремля-богатыря? Кто собьет златую шапку У Ивана-звонаря? (Ф. Глинка, «Москва», 1840);

Не срывай мне шапку; Без тебя, брат, горя Не собрать в охапку (И. Суриков, «Песня», 1864);

И старый тополь — точно мог В остроконечной темной шапке. А аист грезит на часах, Как бы держа гнездо в охапке (Нарбут, «Сад», 1909);

Семиэтажный дом с вывесками в охапке, Курит уголь, как денди сигару, И красноносый фонарь в гимназической шапке Подмигивает вывеске — он сегодня в ударе (Багрицкий, «Дерибасовская ночью», 1915);