Читаем Поэты 1820–1830-х годов. Том 2 полностью

Не возбуждай моей тоски,На миг затихшего страданьяПожатьем трепетным руки,Печальным словом расставанья.Бесценный друг, забудь, забудь,Что завтра нам проститься должно!Сегодня счастливою будьИ будь веселой, если можно.О, будь по-прежнему резва,Как в дни обманчивого счастья,Когда в устах твоих словаЗвучали негой сладострастья.Взгляни! с высот небес лунаТак ясно светит, дышат розы…Но ты безмолвна, ты бледна,сквозь улыбку блещут слезы.Чуть слышно сжатие руки,Без чувства хладное лобзанье:Не пробуждай моей тоскиПечальным словом расставанья!О, дай на милые чертыВглядеться мне в суровой доле;«Люблю тебя» промолви ты,Когда сказать не можешь боле.Сей звук грусть сердца усладит,Напомнит мне в чужбине дальнойИ бледность томную ланитИ взгляд задумчиво-печальный.Март 1830

61. ДУМА

Если грудь твоя взволнуетсяВ шуме светской суеты,И душа разочаруется,И вздохнешь невольно ты;Если очи, очи ясныеВдруг наполнятся слезой,Если, слыша клятвы страстные,Ты поникнешь головой,И безмолвное вниманиеБудет юноше в ответ,За восторг, за упованиеЕсли презришь ты обет…Не прельщусь я думой сладкою!Равнодушен и уныл,Не скажу себе украдкою:«Той слезы виной я был».Снова радости заветныеНе блеснут в груди моей:Я слыхал слова приветные,Мне знаком обман очей.Апрель 1830

62. ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ

Носик, вздернутый немножко,Кудрей шелк, огонь очей,Гибкий стан и что за ножка!Звук застенчивых речей,Взгляд, манящий к сладострастью,Прелесть, слов для коей нет, —Всё в ней мило; но, к несчастью,Ей пятнадцать только лет!Ей пятнадцать только лет!Мне и скучно здесь и душно!Вечный стук и вечный шум;Как гранит, здесь всё бездушно,Жизнь без чувств, любовь без дум.Но о ней я всё мечтаю,Вижу: в ней чего-то нет,И, печальный, повторяю:«Ей пятнадцать только лет!Ей пятнадцать только лет!»Август 183 °Cанкт-Петербург

63. ПРОДАВЕЦ НЕВОЛЬНИЦ

La taille leste bien tournée!Elle a, ma foi, de très beaux yeux;Le bras, la main, le pied au mieux.Seid. «Gulnare», sc. IV [35]
Перейти на страницу:

Все книги серии Антология поэзии

Песни Первой французской революции
Песни Первой французской революции

(Из вступительной статьи А. Ольшевского) Подводя итоги, мы имеем право сказать, что певцы революции по мере своих сил выполнили социальный заказ, который выдвинула перед ними эта бурная и красочная эпоха. Они оставили в наследство грядущим поколениям богатейший материал — документы эпохи, — материал, полностью не использованный и до настоящего времени. По песням революции мы теперь можем почти день за днем нащупать биение революционного пульса эпохи, выявить наиболее яркие моменты революционной борьбы, узнать радости и горести, надежды и упования не только отдельных лиц, но и партий и классов. Мы, переживающие величайшую в мире революцию, можем правильнее кого бы то ни было оценить и понять всех этих «санкюлотов на жизнь и смерть», которые изливали свои чувства восторга перед «святой свободой», грозили «кровавым тиранам», шли с песнями в бой против «приспешников королей» или водили хороводы вокруг «древа свободы». Мы не станем смеяться над их красными колпаками, над их чрезмерной любовью к именам римских и греческих героев, над их часто наивным энтузиазмом. Мы понимаем их чувства, мы умеем разобраться в том, какие побуждения заставляли голодных, оборванных и босых санкюлотов сражаться с войсками чуть ли не всей монархической Европы и обращать их в бегство под звуки Марсельезы. То было героическое время, и песни этой эпохи как нельзя лучше характеризуют ее пафос, ее непреклонную веру в победу, ее жертвенный энтузиазм и ее классовые противоречия.

Антология

Поэзия

Похожие книги

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия