Читаем Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 2 полностью

Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 2

Алексей Леонидович Решетов , Вячеслав Алексеевич Богданов , Евгения Алексеевна Долинова , Леонид Иванович Куликов , Олег Алексеевич Поскрёбышев

Не знаю, как я век свекую, не честолюбец никакой.Я только слышу, как кукует кукушка в роще за рекой.Кого-то с ходу носом в воду, а кто-то выплыл на волне, и так вошло все это в моду, что поневоле стыдно мне,ни при какой неразберихе в ход не пускавшему локтей ни ради виллы на Бобрихе, ни ради хлебных должностей.А честолюбцы-ненаеды упрямо прут — за рядом ряд: «Ура! мы ломим; гнутся шведы». А эти «шведы» — свой же брат.Не знаю, как я век свекуюот этой свары в стороне...А птица все еще кукует, авось да мне, авось да мне.

1962

«Нежный-нежный — не жжется, не колется…»

Нежный-нежный — не жжется, не колетсяиз конца окоема в конец голубым-голубо колоколится за околицей лен-долгунец.Что-то есть безмятежно безбрежное в этой нежности летнего льна. Ничего тут волна перемежная ни взмутить, ни смутить не вольна!Так покойно и голубо-зелено это поле в залесной глуши — словно роздых никем не измеренной и отходчивой русской души.

1969

«Ты мне дорог, дорог хоть какой…»

Ты мне дорог, дорог хоть какой, отчий край мой с медом и полынью, с неизбежной стужей и теплынью, с солнцем и без солнца над рекой.Дорог ты с кустом и без куста, с мелкотой колючек и пушинок, с чуткою дремотою кувшинок и внезапным грохотом моста.Здесь я на ветру предгрозовом рос и креп,отцом своим гордился, да и сам я краю пригодился в горьком,лучшем возрасте своем.Больше пайки хлеба не просил — разве что, привечен рыбаками.от ухи, от ветра ли на Каме исподволь я набирался сил.И с тех пор, куда ни уплывай, по каким краям ни колеси я, для меня немыслима Россия без твоих причалов, отчий край.

1969

КОЛОС КОЛОСОВИЧ

Еще я вспомню,вспомню это поле,когда в войну придется голодать,искать крупув каком-то жидком пойле,макуху залежалую глодать...Пока что мы оравою босою бежим к реке по плечи в ячмене.Ты что ершишься, Колос Колосович? Пожалуй-ка за пазуху ко мне!Замру, когда он пойманною птахой, дрожа за недоспелое зерно, завозится,заходит под рубахой туда-сюда— щекотно и чудно.Пока бежим оравою босоюк реке Чепце,на свой Мальчиший Брод,живой живулей Колос Колосович раз, может, сто вкруг тела обойдет.Такой ласкуша,будто ненароком—родное, что ли, чуется ему —все жмется он своим шершавым боком —то тем, то этим —к сердцу моему.И если вправдуслезы неминучи,то все, что величается землей,поднявшееся тучно и пахучеподсолнухами, житом, коноплей,—все это с нами, памятное с детства,незримоуезжает в города...Нам никуда от этого не деться и незачем деваться никуда.

1970