Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 2

Промчался ветер по лесу
                сквозь тишину спокойную,
Рукою огрубелою обнял
                березку стройную,
Примял траву холодную
                да свистнул за околицей —
Теперь тебе, березонька,
                никак не успокоиться.
Ты не волнуйся попусту,
                ведь счастье не прибавится —
Не о тебе он думает,
                не о тебе печалится.
Он тронул просто, походя,
                а лег вдали, под вишнями,
Под вишнями,
                с которыми они друзья давнишние.
Печаль придет за радостью.
А сердцу надо много ли:
Любили бы — так до смерти,
А если нет —
Не трогали.

1952

РАССВЕТ

И легко,
        и свободно,
                     и манят с собою зарницы,
И для силы твоей
                ничего невозможного нет.
Это он виноват:
                он в посулах не знает границы,
Непутевый задира,
                забрызганный солнцем рассвет.
Сотней дел увлечет,
                сто дорог развернет пред тобою,
Убедит тебя в том,
                что тяжелое сделать легко:
Хочешь горы свернуть —
                эти горы сдадутся без боя.
Хочешь вычерпать море —
                успеешь: закат далеко.
Мы бы верили вечно ему,
                все казалось бы легкого легче,
Не грустили б до боли,
                заветную цель не найдя.
Если б он никогда не кончался...
Но есть еще вечер —
Тот, что мудр,
                словно старость.
Беспристрастен и строг,
                                как судья.

1957

СОСЕД

Друг другу мы, ей-богу же, не верим
И думаем совсем не об одном,
Так что тебя в мои толкает двери,
Где все по-холостяцки, кверху дном,
Где кружка сколком яшмовым прикрыта,
Рюкзак повешен на олений рог,
Где груда темно-рыжего боксита
Легла на стол, как праздничный пирог?
Не подсластив презрительного взгляда,
Ты входишь, как обычно, по утрам,
Ткнешь пальцем в то, что мне до боли
                                                       свято:
— А это что, простите, за мура?
Но я читаю за колючим словом,
За деланной надменностью лица
Глухую зависть немощных к здоровым,
Тщедушных — к сильным, глупых —
                                                к мудрецам.
Ведь ты довольным, хоть и утомленным,
Не поднимался на гору ползком,
С обтрепанным, тяжелым, просмоленным,
Наполненным рудою рюкзаком.
Тебя не увлекала, не пугала
И не лишала среди ночи сна
Лежащая без края, без начала
Шумящая пшеницей целина.
Таких не удивишь ни новизною,
Ни трудностью исхоженных дорог,
За крепкою отцовскою спиною
Ты юность доживаешь без тревог.
Живи как хочешь —
                         гладко,
                                    сыто,
                                            пьяно.
Спеши пожить,
                   работать не спеши.
Пускай пугает пустота кармана
И не пугает пустота души.
Но кто тебе и за какое зло
Сказал, что в жизни очень повезло?

1952

«Непрошеный ветер румянит лицо…»