Поезд на Солнечный берег

— Тогда простимся, — сказал Человек без лица. — Желаю вам здоровья, денег и пожизненного счастья. Ты, — обратился он к Лаэрту, — отвечаешь мне за них.

Лаэрт выпятил грудь:

— Я вампир со стажем, как-нибудь справлюсь.

— Можно вас поцеловать? — спросил Человек без лица Аду.

Она утвердительно кивнула. Безликий расцеловал ее в обе щеки и, не сказав ни слова, стал стремительно удаляться. У Филиппа стоял ком в горле, он сглотнул его, но ком не уходил. Друзья подошли к краю поля, глядя на уходящего Человека без лица. Машина за их спиной оглушительно взорвалась и распалась на куски, но почему-то никто не испугался. Над городом стояла ночь.

Сон пятидесятый

Мышь шевельнула хвостом, приоткрыла глаза и огляделась. В первое мгновение ей почудилось, что ничего не изменилось, что все по-прежнему, и по-прежнему сидит у стола с компьютером странный человек, который был с ней у ветеринара, а потом принес ее сюда. Человек не двигался, и глаза его были устремлены в одну точку. Только волосы его стали другими — на висках они отчего-то приобрели цвет белой мышиной шкурки. Кроме того, мышь заметила, что человек странным образом постарел. Сейчас Мистралю — а это был, конечно же, он — можно было дать лет 40, не меньше. Мышь невольно вздрогнула — и пискнула от боли: бок, в который вонзился каблук, все еще ныл. Неподвижный человек услышал, что она ожила, и повернул к ней голову.

— Как ты? — спросил он.

Голос у него был тусклый, невыразительный, но совсем не злой, и мышь немного успокоилась.

— Есть хочется, — призналась она, немного подумав.

Мистраль поднялся с места и пошел на кухню. Скатерть-самобранка с возмущением напомнила ему, что он еще не заплатил за ее обслуживание на этой неделе, и сама собой выключилась. Тогда писатель заглянул в холодильник и обнаружил там кусок засохшего сыра, который и принес раненой мышке.

— Вот, — сказал он смущенно. — Больше ничего нет.

Мышь покосилась на сыр, но все же спросила:

— А ты? Что ты будешь есть?

— Обо мне не беспокойся, — отозвался Мистраль. — Я ничего не хочу.

Мышь принялась за сыр, а Мистраль вновь погрузился в свои невеселые мысли. Что-то завозилось в ящике стола. Писатель выдвинул его и обнаружил, что волшебная коробочка бузит и ходит ходуном. Поколебавшись, он приподнял крышку.

— Что вам надо? — устало спросил он.

— О повелитель! — запищали буквы, — Что происходит? Нам тесно, мы больны, мы хиреем! Нам плохо!

Они топорщились, напирали друг на друга и умоляюще смотрели на него, ожидая ответа; но сейчас все это отчего-то не вызывало в душе Мистраля ничего, кроме раздражения.

— Ничем не могу помочь, — буркнул он. — Мне тоже плохо.

— Почему? — изумились буквы.

Но Мистраль не был расположен пускаться в объяснения, поэтому он просто захлопнул коробочку и вернул ящик на место. Мышь с удивлением смотрела на него: она впервые в жизни видела настоящего писателя. Мистраль заметил ее взгляд и попытался улыбнуться.

— Ну что, тебе получше? — спросил он.

— Да, благодарю вас, — чинно ответила мышь.

Она и в самом деле чувствовала себя гораздо лучше и теперь была бы не прочь пойти куда-нибудь прогуляться, но не успела даже сказать об этом, потому что Мистраль вновь застыл на месте и стал стареть. Теперь его голова сделалась совсем седой. На экране компьютера показалась пифия. Она с укором посмотрела на хозяина и покачала головой:

— Зря ты с ней связался.

— Почему? — вяло спросил Мистраль.

— А на что ты надеялся? — пожала плечами пифия. — С самого начала было ясно, что это ни к чему хорошему не приведет.

— Я ее любил, — вздохнул Мистраль. — Больше мне ничего от нее не было нужно.

— Теперь это все в прошлом, — отозвалась пифия. — На твоем месте я бы подумала о будущем.

— Будущее? — Мистраль усмехнулся. — И что же меня там ждет?

— А я что, знаю? — почему-то обиделась пифия.

— Я думал, ты все знаешь, — потерянно ответил Мистраль.

— Я программа, — сухо сказала пифия. — Я могу знать только то, что в меня заложено. А будущее знает тот, кто стоит у тебя за дверью.

Мистраль поднялся с места и шагнул к выходу. Белая мышь настороженно смотрела ему вслед. Мистраль распахнул дверь, и по комнате пронесся ледяной ветер.

— Здравствуйте, — сказал сфинкс.

Почему-то писатель ни капли не удивился.

— Вы один? — спросил он.

Сфинкс улыбнулся:

— А вы ждали кого-то еще?

— Нет, — честно ответил Мистраль. — Но я думал, с вами будут дочери ночи.

— Мойры? — Зеленые глаза сфинкса сверкнули. — А вы догадливы.

— Зачем вы здесь? — спросил Мистраль напрямик.

Он и сам не заметил, как вместе с гостем вновь оказался в комнате, где стоял компьютер, а циферблат старинных часов покрывал толстый слой пыли. Мышь, завидев гостя, испуганно пискнула и взобралась на плечо Мистраля, словно ища у него защиты. Писатель рассеянно погладил ее. Усики мыши щекотали ему пальцы.

— Я просто проходил мимо, — объяснил сфинкс, — и решил навестить старого знакомого. — Губы его растянулись в медленной улыбке.

— Понятно, — вздохнул Мистраль. — Значит, Город обречен?