Поезд пишет пароходу

Тот кораблик был маленький. Желто-синий, яркий и лаковый, как игральная карта, он был пришвартован вплотную к набережной, на которой собралась уже небольшая толпа. Все смотрели на длинноволосого человека в красной нейлоновой рубахе, который сидел на палубе, на опрокинутой канистре, пил пиво из банки и вертел колесико транзистора. Иностранный! Иностранное! Мы с братом не знали, на что раньше смотреть: на банку, на транзистор или на самого человека — ведь он мог вот-вот встать и уйти. Время от времени что-то цветное мелькало в проеме, ведущем внутрь, — все сразу же смотрели туда и иногда успевали разглядеть еще кого-нибудь, с ведром или с ящиком.

Но вот показался еще один человек. Он вышел из бархатной темноты проема и остановился у поручней. Это был чернявый коротышка с уставшим желтым лицом и небольшим пузиком над аккуратными ножками в синих брюках. Человек начал что-то говорить — я не мог понять, на каком языке, мне показалось, что это был не английский — его бы я узнал.

— Прогоняет, — пояснил Ленька. — Дорогие товарищи, нечего здесь толпиться, идите себе, куда шли, — проговорил брат гнусавым голосом, которым мы часто передразнивали радио.

Он ошибся — никто нас не прогонял, наоборот.

— Это капитан. Капитан! — заговорили в толпе. — Слышите, сказал: «Капитан приветствует.»

Капитан без кителя? Без фуражки? Такого не может быть. Мы с Леней переглянулись. Но не успели мы как следует удивиться, как человек опять заговорил, делая резкие жесты руками.

— Пускают! Пускают на корабль! Можно зайти и посмотреть, как там внутри, — перевел кто-то слова капитана.

Ну это уж и вовсе показалось невероятным. С чего бы волшебным иностранцам нас пускать? Человек вдруг сильней замахал руками.

— Очередь, — догадалась толпа. — Можно внутрь, но только по очереди.

Но в очередь никто не становился, толпа лишь немного изменила форму, как свернувшаяся медуза. Мы с Леней топтались сбоку, вяло надеясь, что произойдет чудо и нас тоже пропустят, хотя мы и без родителей, как вдруг к нам подбежали две незнакомые тетки. Сейчас я понимаю, что это были никакие не тетки, а, видимо, совсем молодые женщины, обе — в модных тогда платьях-марлевках и босоножках на высоких каблуках. Они были похожи, как сестры, и обе одновременно похожи на певицу Софию Ротару.

— Мальчики, — заговорили тетки, — а давайте пройдем вместе. Там пускают только с детьми. Давайте сделаем вид, будто вы — наши дети.