Поезд убийц

— Да, Кимура-сан, у меня есть для тебя хорошие новости и плохие новости, — говорит Сигэру.

Кимура натянуто улыбается. Тридцать лет прошло, но, когда бы Сигэру ни работал с ними, он всегда говорил о хороших новостях и о плохих новостях.

— Какие ты хотел бы услышать сначала — хорошие или плохие? — уточняет Сигэру.

— Начни с хороших новостей.

— Человек, который хотел напасть на твоего внука, сейчас лежит на дороге, его сбила машина, с ним все кончено, — выпаливает он на одном дыхании.

— Ты это сделал?

— Нет, не я. Это сделал другой профессионал. Настоящий мастер своего дела, не то что я.

— Честный ответ… — Кимура наконец позволяет себе почувствовать, что Ватару в безопасности. Огромный камень, который он все это время носил в своей груди, исчезает. — А какие плохие новости?

Синкансэн начинает сбрасывать скорость, звук стука колес по путям меняется, и тряска уменьшается — как будто поезд потихоньку ослабляет свою хватку рельсов, за которые он раньше так крепко держался. Скоро они прибудут в Мориока.

Школьник не отрывает от Кимуры широко распахнутых глаз. Он не слышит всего разговора, так что можно понять, что он волнуется, — но сосредоточен, силясь разобрать как можно больше из того, что сообщает голос на другом конце линии. «Нельзя его недооценивать», — предупреждает себя Кимура.

— А плохие новости, — осторожно говорит Сигэру. — Кимура-сан, ты только не злись на меня, ладно?

— Давай уж, говори быстрее.

— Когда я был в палате твоего сына, мне пришлось спрятаться под его кроватью. И потом я оттуда выпрыгнул…

— Ты — выпрыгнул из-под кровати? С каких это пор ты стал таким резвым?

— Это просто такое выражение! — несчастным голосом восклицает Сигэру. — Но, когда вылезал из-под кровати, я немножко запнулся…

— Что-то случилось с Ватару? — Голос Кимуры мгновенно становится жестким.

— Да. Прости меня, пожалуйста.

— Что? — Кимура едва удерживается от того, чтобы не закричать от ярости. Он представляет себе, что его друг случайно ударился об один из медицинских аппаратов — возможно, уронил и сломал его…

— Когда я немножко запнулся, я вроде как разбудил твоего внука.

Кимура тут же теряет дар речи и не знает, что на это ответить.

— Ну да, я запнулся, вернее сказать, упал, — виноватым голосом продолжает Сигэру. — Я разбудил его, а он так мирно спал… Он открыл глаза и что-то невнятно проговорил. Кимура-сан, я знаю, как ты не любишь, когда людей будят ото сна, что ты это просто до смерти ненавидишь. Но я правда не хотел причинить ему никакого вреда.

— Правда?

— Конечно же, я говорю правду. С чего бы я хотел причинить ему какой-то вред? Я же знаю, как ты терпеть не можешь, когда тебя будят, и у меня есть шрамы в доказательство этого, — неужели ты думаешь, что я стал бы специально будить твоего внука?

— Нет, я имею в виду… это правда, что Ватару проснулся?

Когда Акико слышит, что говорит ее муж, все ее лицо озаряется внутренним светом. В то же время лицо сидящего перед ней школьника застывает.

Пока поезд подъезжает к конечной станции, его немногочисленные пассажиры начинают двигаться по проходу, готовясь выходить на платформу. Кимура ощущает секундное беспокойство, что кто-нибудь из них может заметить его пушку, но все они проходят прямо мимо него и исчезают в тамбуре. Их так мало, что у дверей вагона почти не собирается очередь.

— Да, это правда, твой внук проснулся. Я прошу прощения, — говорит Сигэру.

— Знаешь, я так рад, что обратился к тебе за помощью, — отвечает Кимура.

Когда он позвонил Сигэру — своему единственному другу в Токио, — он даже не мог точно сказать, угрожает ли Ватару опасность. Но Сигэру сделал гораздо больше, чем даже можно было ожидать, и действительно спас его.

— Прости, что взвалил все это на тебя.

— Ты столько раз меня выручал, Кимура-сан…

— Да, но это было так давно… Уже прошло много времени с тех пор, как я отошел от дел.

— Это правда. Но твой сын Юити тоже занялся этой работой. Я так удивился, когда впервые об этом услышал…

— Ты знал об этом?

«Каков отец — таков и сын, и сын лягушки — всегда лягушка[80], — с грустью и презрением к себе размышляет Кимура, но тотчас решительно думает, что на Ватару все это должно закончиться и связь поколений не должна его коснуться. — Но все же, может быть, хоть сын лягушки и лягушка, ее внук станет ястребом». Хотел бы он сам в это верить…

— На самом деле я множество раз спасал Юити, — говорит Сигэру немного смущенно — не потому, что пытается намекнуть, что Кимура ему обязан, просто ему не хочется рассказывать родителю о неудачах его ребенка. — Слушай, один мой знакомый тут кое-что сказал, — продолжает он.

— Что именно?

— Он сказал, что все, что существует в течение долгого времени, заслуживает уважения. Что выживают сильнейшие, что-то вроде этого. Будь то «Роллинг стоунз» или ты, Кимура-сан. Ты выжил — значит, ты победитель.

— Ты говоришь мне, старику, что я — победитель? — Кимура от души смеется, затем прощается со своим другом и завершает звонок.