Поездка к Солнцу

Старики молчат, попыхивая трубками. И вот третья стрела вышибает красный кубик, и старики в один голос начинают протяжно восхвалять Арсена Нимаева.

У Андрейки становится жарко в груди, и он бегом бросается к отцу.

Нянька успевает перегнать его; ластится к ногам отца, поскуливает в такт песне.

Но, к удивлению Андрейки, отец расстроен.

— Плохо нынче стрелял, сынок, — говорит он, — два раза мимо пустил. Плохо!

Андрейка понимает отца, хочет сказать ему какое-то бодрое слово, но не находит его.

— Пойдём, скоро борцам выходить, — поглаживая Андрейку по плечу, говорит отец.

И тут же Андрейка находит эти слова.

— Ты поборешь всех, папа! — говорит Андрейка, яростно сжимая кулаки.

Отец смеётся:

— Зачем всех? Мне бы побороть Дондока.

Андрейка вздыхает. Он знает, что побороть Дондока очень трудно. В прошлом году Дондок вышел победителем на сурхарбане. Правда, тогда отец был в Чите на совещании чабанов и поэтому не боролся с Дондоком.

С этой минуты Андрейка думает только о том, как отец станет бороться с Дондоком. Он даже забывает на какое-то время о том, что самому ему ещё предстоит бежать на Рыжике, чтобы обогнать колхозных скакунов.

Правда, на этот раз все колхозные рысаки не бегут на сурхарбане. В сурхарбане принимают участие только рабочие лошади. А Рыжик честно заслужил на сенокосе своё право на скачки.

Несколько последних дней Андрейка объезжал его под седлом в степи, бабушка Долсон скармливала ему овёс и хлеб, отец чистил его до блеска скребком. И вот Рыжик стоит сейчас у коновязи, неподалёку от колхозного стадиона.

Но Андрейке пока не до Рыжика.

С замиранием сердца он ждёт выхода борцов.

Лучшим стрелкам успели раздать подарки, старики продолжали неустанно славить победителей в стрельбе из лука.

Гордые, с подарками в руках, стрелки прошли по всему стадиону. Арсена Нимаева среди них не было. Вместе с другими борцами он ушёл в раздевалку стадиона.

Отзвучала последняя песня стариков.

Колхозники, до этого толпившиеся кто где мог, потянулись к скамьям, а кому не хватало мест, садились прямо на земле.

Все ждали выхода борцов.

И тут Андрейка неподалёку от себя увидел Веру Андреевну. Она всё-таки не выдержала и приехала посмотреть на отца и своего ученика Андрейку.

Она кивнула в сторону раздевалки:

— Папа там?

— Там, — ответил Андрейка.

Из динамика раздался торжественный марш. Стадион замер.

Борцы, в трусах, подпоясанные широкими поясами, с загорелыми лицами и шеями, строем пошли по стадиону.

Андрейка сразу же среди них отыскал отца и Дон-дока. Отец почти ничем не отличался от остальных борцов, но на его ногах, на животе и спине было много шрамов. На белой коже они выделялись очень чётко. А Дондок, молодой парень, с воинственно торчащей щёточкой волос, широкоплечий, с могучей шеей, как у породистого бычка, с толстыми икрами, на которых при ходьбе перекатывались мускулы, выглядел непобедимым.

Как настоящий борец, он добродушно улыбался, высматривал кого-то на стадионе и, когда поравнялся с Андрейкой, приветственно поднял руку и чуть не вышел из строя. Андрейка почувствовал, как чья-то рука сжала ему плечо, взглянул на Веру Андреевну и понял, что Дондок улыбается не ему, Андрейке, а учительнице. Андрейка отодвинул своё плечо: он вспомнил, как Дондок приезжал недавно к юртам. Вспомнил он и слова мамы Сэсык: «До осени здоровой станешь. Свадьбу твою играть будем. Дондок-то ждёт свадьбы не дождётся». Вера Андреевна досадливо отмахнулась и покраснела. Сейчас она тоже покраснела. Значит, она приехала смотреть не на отца, а на Дондока. Хорошо. Пускай смотрит. Отец покажет Дондоку, кто в колхозе самый сильный.

Борцы прошли круг и остановились около трибуны. По радио объявили имена борцов. Ни отца, ни Дондока пока не назвали. На поле стадиона вышли три пары, пожали друг другу руки и схватились за кушаки.

Борцы топтались вокруг, то пробовали приподнять противника, то подставить друг другу подножку, то обхитрить и сильным рывком опрокинуть на землю.

Андрейка всё это видел и не видел. Он ждал, когда выйдут отец и Дондок. Этого ждал и весь колхоз: Дондок вызывал Арсена Нимаева, а Дондока нынче не вызывал никто, так как он уже был признанным победителем. Чемпионом колхоза Дондок мог считаться после того, когда поборет Арсена Нимаева.

Одна за другой менялись пары.

Солнце палило вовсю, и тела борцов покрывались потом.

Стадион шумел, кричал, радовался и сердился.

Вот так же произошло, когда над стадионом разнёсся голос, объявивший борьбу между Арсеном Нимаевым и Дондоком Улзытуевым.

Андрейка восторженно ахнул, увидев, как чуть вразвалку вышел на своих толстых ногах Дондок и как отец подал ему руку. Отец и Дондок не торопились отнять руки, словно измеряя силу. Андрейке нравилось, что оба они улыбаются, глядя друг другу в глаза.

Понравилось Андрейке, как они взялись за пояса, не стараясь перехитрить один другого, словно давая понять, что они будут бороться всерьёз, меряясь больше ловкостью и силой, а не хитростью.