Поездка к Солнцу

— Чудак ты человек, Арсен! Суреозно тебе говорю, исключительно суреозно. Когда к нам ещё такой хор приедет? А твоему парню послушать такой хор — это же на всю жизнь память. Исключительно! Парень-то небось песни любит? Ведь любишь песни, Андрюха?

«Андрюхой» Андрейку не называл никто, кроме председателя колхоза. И никто не умел так уговаривать, никто так не произносил слова «исключительно» и «суреозно». Недаром Андрейка, когда играл с Дул-мой в колхозницу и председателя, сразу становился похож на Фёдора Трифоновича, повторяя эти два слова.

Любит ли Андрейка песни? Об этом можно и не спрашивать. Но Андрейка знает, как ответить председателю, и он отвечает басом:

— Исключительно суреозно.

И отец и председатель смеются до слёз, так им нравится ответ.

Арсен Нимаев уже без разговоров повернул Воронка к клубу, а Рыжика заставлять не надо.

И вот лошади стоят у коновязи.

Отец покупает себе билет, а Андрейке не покупает.

— Купи билет, — стал просить отца Андрейка.

— Маленьким можно без билета.

— Я не хочу без билета.

— Ладно, — сказал отец, — куплю тебе билет.

В клубе Андрейка неожиданно для себя сел рядом с Ванечкой.

— Хи-хи! — тоненько засмеялся Ванечка. — Это ты, Андрейка? А я-то голову ломал, куда это ты подевался? Как сквозь землю сгинул.

Андрейка наклонил низко голову и ничего не ответил.

— Собака его подвела, — сказал отец и положил тёплую, как солнце, руку на спину Андрейке. — Если бы не собака, он бы тебе показал, Ванечка, хвост Рыжика.

Впереди, рядом с Дондоком, сидела Вера Андреевна. Она услышала разговор и быстро обернулась.

— Я бы на вашем месте, дедушка, отдала свой приз Андрейке, — сказала она Ванечке. — Вы же видели, как помешала ему Нянька.

— Я что, я согласен, — заспешил Ванечка и тут же стал разворачивать какой-то свёрток.

Сердце у Андрейки забилось часто-часто, он боялся посмотреть, что там в свёртке.

— Не надо, — глухо сказал он, — не хочу.

— Нет уж, ты не отказывайся, — посмеиваясь, говорил Ванечка. — И взаправду ты бы первым пришёл, не встрянь твоя собака. А мне что, мой Серко ещё молоденький, он на своём веку, поди, не таких призов нахватает. На, держи!

Андрейка наконец поднял глаза и увидел, что Ванечка протягивает ему блестящий электрический чайник. Значит, Ванечка получил совсем другой приз, а не фотоаппарат.

Очень довольный этим, Андрейка засмеялся и выпалил:

— Мне не надо. Мой Рыжик тоже нахватает призы.

— Не надо, не надо, Ванечка, — подтвердил и Арсен Нимаев, — ты честно заработал свой приз. У тебя Серко молодой, а у нас Андрейка молодой. Нынче у нас неудача с ним, на будущий год поправимся: я Дондока положу, Андрейка тебе нос утрёт.

— Утрёт не утрёт, а только ноне мы с Серко празднуем, — не сказал, а прямо пропел Ванечка.

— Тихо! — сказал кто-то.

— Ш-ш-ш! — предостерегающе пронеслось по залу.

В это время открылся занавес, и все увидели стоящих на сцене мужчин и женщин, одетых в разноцветные рубахи и платья.

Вышла женщина, оглядела зал, подождала, пока совсем не станет тихо, и сказала:

— Омский народный хор счастлив приветствовать колхозников колхоза имени Ленина, знаменитого на всю Сибирь…

У Андрейки от этих слов перехватило дыхание. Вот, оказывается, колхоз какой у него! Даже эта незнакомая женщина, чем-то похожая на Веру Андреевну, знает, и весь Омский хор знает.

— Дорогие друзья! — продолжала женщина. — Сейчас наш хор исполнит…

И вдруг на сцене погас свет.

— Ещё не лучше! — сказал кто-то из зала.

— Эко горе! — простонал женский голос.

— Порядочки на станции!

— Давно этого пьяницу взашей гнать надо! — выкрикнул Ванечка.

— Это какого? — спросил Арсен Нимаев.

— Знамо, какого: Фёдора, который на движке робит. Не робит — время проводит.

— Тихо, товарищи! — сказал председатель колхоза Фёдор Трифонович с первого ряда. — Ванечка исключительно любит шум устраивать.

— Я правду говорю.

— Ладно, ладно, Ванечка, тебя не переговоришь, ты у нас герой.

— Пускай спасибо Няньке скажет! — выкрикнул кто-то из задних рядов.

Зал громыхнул хохотом.

— Тихо, тихо! — призывал председатель. Когда смех поулёгся, он продолжил: — Нечего на механика напраслину нести. Какой он пьяница? Двигатель старый, вот и ломается. Потерпите немного, я послал узнать, что там стряслось.

— Зазря обижаешь меня, Фёдор Трифонович, — перебил Ванечка, — я сам его по весне пьяным видел.

— Брось! — строго перебил женский голос. — Не пьёт мой мужик, весь колхоз знает. Больным он домой шёл, а ты его за пьяного принял. Только скажу вам, товарищи-друзья, запить от такого двигателя можно. Горе же одно с ним!

— Не будет света! — закричал кто-то от дверей, запыхавшись.

— Вот те и хор!

— Эхма, обида какая!

— Товарищи, товарищи! — попросила женщина со сцены. — У меня есть предложение. Наш хор будет исполнять сибирские песни, а вы нас в зале поддержите, пойте вместе с нами.

— Исключительно правильно! — обрадовался председатель. — А мы тем временем керосиновые лампы сообразим. Товарищи, спичек зажигать не надо, кто это там балует?

— Поём песню сибирских партизан «По долинам и по взгорьям», — объявила женщина. — Знаете её?

— Зна-а-ем! — ответил зал.