Поездка в Хиву

– Тогда… Тогда подарю украшение золотое на голову. Ну?! Кто против такого подарка устоит?

Глава XXV

Невыполнение приказов – Урок – Песнь об овце – Статус путешественника в России определяется богатством его шуб, а в Азии – числом его свиты – Изнеможение – Красавица со льдом – Луноликие девушки – Севилья – Житана – Покупка овцы – «Жирная!» – Очаровательная живодерка – Киргизский кальян – Киргизский табак – Заболевание сердца – Нерегулярные боевые действия – Продвижение русских – Меч и виселица – Христианство и Библия – Неопрятный обычай – Снег заменяет лошадям воду – В туманной полумгле зарождающегося дня – Шитье белыми нитками – «Мы поедем в Календерхану» – Уч-Уткул – Тан-Сулу – Туз – Небольшое соленое озеро

День клонился к вечеру. К этому времени мы с проводником значительно опередили хивинца и его караван; купец, немного говоривший по-русски, иногда помогал мне с переводом в беседах с моим спутником. Назару чуть раньше я велел оставаться с туркменом и тремя нашими верблюдами, пока они нас не догонят.

Проводник время от времени съезжал с дороги и галопом направлял своего коня в сторону какого-нибудь холма, чтобы осмотреться в поисках подходящего места для стоянки. Наконец он выбрал неглубокий овраг, прикрытый от ветра двумя небольшими возвышенностями. Там в изобилии рос кустарник, и позже я выяснил, что даже зимой здесь часто останавливались кочевые племена, поскольку под снегом всегда оставалось немного травы, которой хватало на прокорм животных до начала весны. Однако теперь, кроме нас, в округе не было ни души.

Мороз крепчал и пронизывал уже до костей, тогда как ветошь, покрывавшая мои стремена, местами совсем прохудилась, и мне приходилось то и дело вынимать из них ноги, чтобы пореже касаться ледяного металла. Мы огляделись в поисках каравана, но он еще нас не догнал; поэтому, спешившись и стреножив коней, мы принялись рубить кусты на растопку, и топорик, купленный в Казалинске и притороченный к моему седлу, очень нам пригодился. Дрова, к счастью, не оказались сырыми; проводник нашел даже немного сухой, как порох, травы, и через пять минут мы развели костер.

Так прошел час, потом еще один. Караван куда-то запропастился. Спутник мой начал тревожиться и предложил вернуться по нашим следам.

Проехав примерно час, мы наткнулись на стоянку хивинца. Он принял решение разбить лагерь на этом месте, а поскольку наш туркмен заявил о незнании дальнейшего пути, Назар счел за лучшее тоже остановиться и разгрузить верблюдов.

Ноги мои к этому времени уже очень сильно замерзли, однако потакать своим ленивым подручным я не собирался, иначе потом они бы устраивали такие задержки без конца. Ни секунды не медля, я отдал приказ грузить верблюдов и садиться в седло. Люди мои заворчали, но подчинились, и вскоре мы оказались на том месте, которое изначально выбрал проводник.

Урок оказался усвоен, и трудности, связанные с повторной погрузкой каравана, себя оправдали, поскольку в дальнейшем туркмен больше не останавливал верблюдов, пока не достигал точки, определенной проводником или мною.

От Казалинска мы продвинулись уже на пятьдесят верст, и так как верблюды находились в пути шестнадцать часов с одной недолгой передышкой предыдущим вечером, я вознамерился отдохнуть до рассвета. Разбудить моих людей на сей раз оказалось нетрудно; они стали дисциплинированны, и стоило мне толкнуть проводника, он поднялся на ноги, немедленно приступив к погрузке верблюдов.

Незадолго до того я пообещал купить овцу, если на дороге нам повстречаются киргизы, которые согласятся ее продать. Это весьма воодушевляло моих спутников. Проводник даже сочинил песню о щедрости англичанина, собиравшегося подарить им целую овцу, у каковой автор произведения съест печень и другие наиболее вкусные места.

Изобилие кустарника по обеим сторонам дороги и вообще везде, куда ни кинь взгляд, приятно разнообразило монотонность пейзажа; посреди ярких пятен травы и низких кустиков тут и там во множестве были разбросаны приземистые густые заросли ежевики. По всем приметам мы приближались к населенной местности. Повсюду виднелись человеческие следы, ведущие к темневшим поодаль объектам, чьи очертания едва проступали в свете наступавшего утра. Постепенно они увеличивались в размере, пока над крышей одного из них мы не увидели столб густого темного дыма, сообщившего нам, что мы подходим к стойбищу киргизов.