Поэзия народов СССР IV – XVIII веков

С мольбою взываю к прекрасной, любовью томясь,

Во прахе лежать, чтоб прошла она мимо, хотел.

* * *

В любви признаюсь,— и душа, объятая огнем, сгорит.

Открою тайну, не дыша,— мой дом и все, что в нем, сгори

Едва осмелюсь я тайком «о мнлая» произнести,

От наслажденья мой язык истлеет угольком, сгорит.

Скажи мне, с чем твою красу, твои достоинства сравнить?

Язык мой нем, и мысль моя, пылая день за днем, сгорит.

Нет злей мученья, чем с тобой, о милая, в разлуке быть,

От искры вздохов небосвод, таящий град и гром, сгорит.

Я гибну, ты же не придешь, не спросишь о моей судьбе.

Горька обида, боль горька, от воплей грудь костром сгорит.

Ты скорбь Машраба, боль его не вправе сравнивать ни с чьей,

В день Страшного суда вздохну, и рай в огне моем сгорнт.

* * *

В горе я дни, небосвод разъяренный, влачу — по вине твоей!

Кровь из очей я ночами бессонно точу — по вине твоей!

Где я достаток мой, в прах разметенный, сыщу — по вине твоей?

В свежем саду я, как ствол оголенный, торчу — по вине твоей!

Где ни пройду я — «дод, дод!» исступленно кричу — по вине твоей!

Я — соловей средь пустынь. Ни гнезда, ни приюта — нет у меня!

Совы ютятся в развалинах зданий, руины — нет у меня!

Кров мой родимый! Троппнки туда ни единой — нет у меня!

В свежем саду я, как ствол оголенный, торчу — по вине твоей!

Где ни пройду я — «дод, дод!» исступленно кричу — по вине твоей!

С верными прежде мне — духом и силой моей — разлучили меня!

С ясными веждами — другом и милой моей — разлучили меня!

С тем, что надеждами душу дарило мою,— разлучили меня!

В свежем саду я, как ствол оголенный, торчу — по вине твоей!

Где ни пройду я — «дод, дод!» исступленно кричу — по вине твоей!

Так никогда да не будет терзаться никто во вселенной!

Так средь пустынь да не будет скитаться никто во вселенной!

Тьмой да не будет такой облачаться никто во вселенной!

В свежем саду я, как ствол оголенный, торчу — по вине твоей!

Где ни пройду я — «дод, дод!» исступленно кричу — по вине твоей!

О, приведешь ли ты солнце желанное, господь мой, ко мне?

Зажжешь ли счастья звезду долгожданную ты мне в вышине?

Сил дай Машрабу труды неустанные творить в тишине!

В свежем саду я, как ствол оголенный, торчу — по вине твоей!

Где ни пройду я — «дод, дод!» исступленно кричу — по вине твоей!

* * *

Ждал всю ночь я. Мне на очи сна услада — не пришла,

Солнце дня, светило ночи, дум отрада — не пришла!

Мед несла другим, ко мне же с чашей яда — не пришла,

Даже полная измены и разлада — не пришла,

Будто знать меня и видеть ей не надо,— не пришла!

Дни свои в селеньях горя одиноко я влачу,

Болен я, от черной хвори смертью сердце излечу,

Но еще хочу молиться лика милого лучу!

Виночерпий, дай упиться! Я забвения хочу!

Цвет пиров, жасмин земного вертограда — не пришла!

День за днем в тоске блуждаю, нелюдимая,— ты где?

Я взываю и рыдаю: о любимая, ты где?

Где живешь ты — я не знаю, о незримая,— ты где?

Сердцу моему родная, мир души моей,— ты где?..

Ты укрыть меня от злого бедствий града не пришла!

Душу море пламенное жжет мне... Потуши! Приди!

Милостью прославленная, милость соверши — приди!

Сада счастья жительница, радость, поспеши,— приди!

О моя властительница, шах моей души,— приди!

Сердце ржа мне съела. Ты же кинуть взгляда не пришла!

Жил я, в плен любовью взятый, и про грех я свой не знал.

Что убить меня пришла ты, я — о, боже мой! — не знал!

Что звезда моя к закату никнет, кроясь тьмой,— не знал!

Что свой меч уж занесла ты над моей главой — не знал!

Понял я: ты предстоящей казни рада — не пришла!

«О Машраб,— подвижник строго мне сказал,— в мечеть войди!

Сядь в михраб, к престолу бога взор духовный возведи!»

Я святого не обидел, гнева речь смирил в груди,

И молился я, но видел мрак и горе впереди...

Мысль о боге в душу, словно в бездну ада,— не пришла!

* * *

Я, рожденный для страданья, в мира тяготах погряз,

Мучась: где конец терзанью,— к брани прибегал не раз.

Вот он — полный лицемерья мир, душе и телу враг!

И метнул стрелу неверья я ему в зеницы глаз.

В дом вина тогда вступил я, но мученья в нем познал.

И, в мечеть войдя, застыл я, как аскет, оледенясь.

Я сто тысяч благочестий продал за кувшин вина.

О подвижник! Все на месте: мне — вино, тебе — намаз.

Магом был с отравой смешан тот напиток, данный мне,

Как Мансур, я был повешен, не ужившийся у вас.

Слава о моем безумье прогремела по земле,

Что отверг я оба мпра за один свиданья час.

Кто сказал: «Машраб безумен!» — коль отрекся я навек

От скитанья по чужбине, мне представшей без прикрас.

МЭВЛА КОЛЫЙ ТАТАРСКИЙ ПОЭТ Вторая половина XVII века

ХИКМЕТЫ

О САМОМ ПОЭТЕ И ЕГО ТВОРЧЕСТВЕ

Говорится хикмет в год по хиджри такой:

Одна тысяча восемьдесят восьмой.

Говорится он в граде Булгар над рекой,

Говорит его грешник великий — Колый.

Беспросветно прошли мои годы, друзья,

Под глазами прорыта слезами стезя,

Дни и ночи раскаянье мучпт, грызя,

Что отвечу я, раб, перед божьим судом?..

Дел, угодных всевышнему, я не свершал,

Бренный мир мои помыслы все поглощал,

Я скорблю о прошедшем, ничтожен и мал...

Что отвечу я, раб, перед божьим судом?