Читаем Поэзия народов СССР IV – XVIII веков полностью

Поэзия народов СССР IV – XVIII веков

Что ж нынче говоришь ты снова: «Нет!»

Не раз влюбленных ты губил, о рок!

Лейли к врагам привел ты на порог.

О, если бы всевышний нам помог!

Но знай: Лейли Меджнуну вверил бог!

Нас клеветой ты очернил, о рок!

Лейли пишет Меджнуну о том, что ее выдают замуж против ее воли и что она по-прежнему любит его:

Мы сожжены небесным колесом.

Коль не тебе, кому же знать меня!

Заклеймены мы вражьим языком.

Коль не тебе, кому же знать меня!

Я своему Меджнуну жизнь отдам.

Лишь исстрадавшийся состраждет нам.

И ты мне сердце разрушаешь сам.

Коль не тебе, кому же знать меня!

Не знал Меджнун, что я ему верна.

Он думает: изменница она!

Аллаху жалоба моя слышна.

Коль не тебе, кому же знать меня!

Что ожиданья страстного страшней?

Что кубка непочатого хмельней?

Я отреклась от родины своей.

Коль не тебе, кому же знать меня!

Дни шли, но дней тех не считала я,

Гранатов-яблок не срывала я,

Другому их не отдавала я.

Коль не тебе, кому же знать меня!

Клевещут вражьи черные слова!

Грудь сожжена, в тумане голова.

Не бойся, друг: Лейли — твоя жена,

Коль не тебе, кому же знать меня?

Всегда ищу Меджнуна я, Лейли.

Лишь о Меджнуне речь моя — внемли!

Вслед за тобой пойду на край земли!

Коль не тебе, кому же знать меня!

Мимо тайного приюта Меджнуна в песках проходит караван Лейли. Меджнун не знает, во сне иль наяву показалась опа:

Прошел до утра караван Лейли,

Ее аул к яйле искал дорог.

Больному исцеленье принесли,

А он рукой пошевелить не мог.

Меджнун стонал, простертый на песке,

Прошла Лейли с живой водой в руке.

«Кто ты?» — спросила, стоя вдалеке.

Так пери посещают наш порог.

Как сокол, пролетела в стороне,—

Не знаю: наяву или во сне.

Увидев, обезумел я вдвойне —

Перед султаншей сердца изнемог.

Весной с горы потоки потекли,

Яйла взманила странников земли,

В подарок принесла себя Лейли

Тому, кто сердце бы ее зажег.

Увы! Болезнь любви страшна была,

Под камнем грудь погребена была.

Моя Лейли отдалена была,—

Ей бог дорогу одолеть помог.

Но вновь она ушла, как ветер дня.

Изрежу сердце, сам себя казня!

Молчал: столбняк оцепенил меня;

Вот корень ста безумств и ста тревог!

Прошла до солнца — бровь, как серп луны;

Я думал, видя: вечно те же сны!

Меджнун сказал: все ночи слез полны.

Опять разлуку возвращает бог.

Лейли не выносит разлуки. Умирая от любви, она последний вздох посылает Меджнупу:

Меджнун! Мой вздох печален стал и тих.

Приди, мой богоданный! Торопись!

Мощь сердца моего и глаз моих —

Любимый, долгожданный, торопись!

Я становлюсь пред роком все бедней,

Отец и мать не веселят мне дней.

Один любимый в памяти моей,

Сожженной и туманной. Торопись!

Раскрылась роза, а певца ей нет.

Душа без крова, и дворца ей нет.

Меджнун в пустыне, и конца ей нет.

Коль ты идешь, желанный,— торопись!

Твоя постель приснилась мне, бела!

Ты спал, и кровь из глаз твоих текла.

О, только б жизнь твоя была цела!

Я в скорби несказанной. Торопись!

Мой стан — «алиф», согнулся, словно «дал».

Ограду сада ветер изломал.

Я не хочу, чтоб свадьбу ты сыграл

С невестой бездыханной. Торопись!

Что бедность нам! День встречи недалек.

Ах, стон Лейли, как небо, стал высок.

Мой ласковый, блеск глаз моих и щек,

Мой день благоуханный,— торопись!

Лейли умоляет мать не обижать без нее Меджнуна:

Мать, завещаю: если он придет,

Ты друга лучших дней не укоряй!

Он, в сердце ранен, кровью истечет,

Так будь к нему нежней,— не укоряй!

Пусть нас не оскорбляет глаз чужой!

Пусть милый праха не поит слезой!

Пусть не глядит он жалко пред тобой!

Страдальца пожалей,— не укоряй!

Я утаю ли тайну хоть одну?

Любовные все муки помяну.

Я, в реку смерти погрузясь, тону.

Его, кто всех грустней,— не укоряй!

На небе рока стал Меджнун луной.

Как радостно он умер бы со мной!

Ах, нужен ли влюбленным шах иной?

Его, кто всех смелей,— не укоряй!

Он не вздыхал о радостях земли,

В труде, в тревогах дни его прошли,

Не разделил блаженства он с Лейли.

Томлюсь... Души моей не укоряй!

После смерти Лейли к могиле ее приходит Меджнун, чтобы навсегда окончить здесь свой жизненный путь. Мать Лейли, выполняя завещание дочери, рассказывает Меджнуну о ее последних минутах:

Коль ты Меджнун, я все сказать должна:

Лейли навек заснула,— горе мне!

Теперь о ней забудь: ушла она,

Свечу мою задула,— горе мне!

Пусть дни и ночи плакала, но знай —

Из глаз ее мне улыбался рай.

Был у меня поющий попугай,

Та птица упорхнула,— горе мне!

Ее лица уже не видеть нам:

Ушла под землю и осталась там.

Как вздох ее последний передам?

Скорбь губы мне замкнула,— горе мне!