Поэзия народов СССР IV – XVIII веков

Сам божий ран, что выше всех и всех светлей,— я полюбил.

Пусть, как огню Халил-алла, своей любимой стану люб!

Пусть, на качелях закачав, мне душу сгубит душегуб!

Пусть, как Джерджнс, исчезну я,— на сто частей разъятый труп!

Пусть стану я рабом любви, как продан в рабство был Юсуп!

Базар влюбленных, путь любви,— уразумей! — я полюбил.

Я обезумел, голова любовным ветром спалена.

Ресницы — синяя сурьма, на пальцах — золотая хна.

Люблю тюльпан и гиацинт в твоем саду, моя весна!

Благословил меня Хафиз,— его мне сила вручена.

Бильбиль сказал: царицу роз, как соловей, я полюбил!

Учитель Бильбиля, веселый Каландар-молла, одобряет своего юного друга:

Ты счастлив: стал рабом любви, из милых рук ты пил вино.

Неверен пятидневный мир,— так опьяняйся, будь блажен!

Объятья милой — счастлив ты! — пьяней, чем райское вино:

Неверен пятидневный мир,— так опьяняйся, будь блажен!

Пусть ради той, кого любил, зажглась печаль в твоей крови,

Ты — мотылек, опа — свеча; с душой обугленной живи!

Не семь ли странников любви безумны стали от любви?

Неверен пятидневный мир,— так опьяняйся, будь блажен!

Сто тысяч бедствий одолев, Юсуп завоевал жену.

Халил вошел в огонь любви, того Халила помяну.

Довольно стонов! Пей вино, будь весел! Обними луну!

Неверен пятидневный мир,— так опьяняйся, будь блажен!

Бильбиль мой, жизни не жалей! В просторной чаше утони!

Мой сын, с ублюдками не пей, вино лишь портят нам они!

Добейся пери! Счастлив будь! К любви любимую склони!

Неверен пятидневный мир,— так опьяняйся, будь блажен!

Эй, кравчий, кубок наливай! Вином воспламенимся мы!

Восторг на волю выпускай! С ним втрое опьянимся мы.

И пусть безжалостна любовь, ей в рабство отдадимся мы!

Неверен пятидневный мир,— так опьяняйся, будь блажен!

И роза в алом цветнике желаньем кровь твою зажгла.

Ее язык тебя пронзил, как боли сладкая стрела.

Мой сын, ко мне! Печаль твою разделит Каландар-молла:

Неверен пятидневный мир,— так опьяняйся, будь блажен!

Разыскивая Гюль, Бильбиль и его друзья вступают в битву с шахом (имбула, также влюбленным в Гюль. Шах убит. У шаха — прекрасная дочь Ай-Джемаль, на которой женится Каландар-молла. Бильбиль продолжает путь, вдохновляя себя и спутников песнью:

Друзья, коль милой нет со мной, ночей и дней не надо мне!

Что мне закон? Что царский трон? Жилья царей не надо мне!

Моя казна мне не нужна. И славы всей не надо мне!

Коль нет любимой, что мне мир? Пустых ларей не надо мне!

Что мне без мплой плоть моя? Души моей не надо мне!

С крылатой праздностью былой трудом упрямым разлучен,

Но имя гурпи с душой и с телом самым разлучен.

Забыв Ирак и Астрабад, с Хотаном, с шахом разлучен,—

Что Исфаган, Стамбул и Рум! — пустынь, морей не надо мне!

Я с верным сазом говорю, вверяя скорбь его струнам:

О, слушай! Помни! Я горю! Я ради милой жизнь отдам!

Дал чашу кравчий. Скорбь топя, в той чаше утонул и сам.

Сказали мне: она живет в далеком городе Синфам.

Родных людей я потерял. Чужих людей не надо мне!

Любимой нет. Коварный рок мне в пищу подсыпает яд.

Достиг четырнадцати лет, томясь по ней семь лет подряд.

Пусть птицы тело расклюют, пусть выпьет кровь подземный гад,

И в сто боев идти готов, о, только б не идти назад!

Пустого дома, запертых глухих дверей не надо мне!

С любимой — одного хочу! — на пир любви прийти вдвоем.

Лишь обладаньем, о друзья, недуг любовный мы уймем.

В пустынях истомился я, истосковался об одном!

Пески и гребни одолев, назвал печаль своим путем.

Без милой мира,— если он забыл о ней,— не надо мне.

Нет, беки, с нежного пути я не сойду, пока живу,

Пока пурпурнейшей из роз в саду любимой не сорву,

Пока вином я вместе с ней не опьянюсь, презрев молву,

Пока безумье стольких снов я не увижу наяву!

Сто тысяч роз — в самом раю нет розовей! — не надо мне!

Ах, птица сердца отдалась любовным пламенным силкам.

Я опален. Ожог любви печаль предвозвещает нам.

Дохнул губительный хазаи, несущий смерть земным цветам.

Увы, не помню, долго ль я бродил по саду Диларам!

Бильбиль сказал: в разлуке с Гюль любви ничьей не надо мне!

Бильбиль доходит до реки Нил. Здесь он еще раз дает клятву, что найдот свою Гюль любой ценой:

В путь выйдя, беки, не сверну с пути:

Иль я умру, иль с пери возвращусь!

Мне не искать богатств и не найти:

Иль я умру, иль с пери возвращусь!

Пусть я в пути расстанусь с головой,

Пусть,— полы в пояс,— выйду в смертный бой,

Пусть утону, бездонной взят рекой, —

Иль я умру, иль с пери возвращусь!

Огни родной земли не знаю где.

Любимая вдали, не знаю где.

Где воины? Ушли. Не знаю где!

Иль я умру, иль с пери возвращусь!

Я не погибну и в губящий час.

Мой бог не глух, мой разум не погас.

Ступайте, беки, отпускаю вас!

Иль я умру, иль с пери возвращусь!

Пусть встанет враг кольцом живых оград,

Пусть рок мне примешает в пищу яд —

Все одолев, я не вернусь назад:

Иль я умру, иль с пери возвращусь!

Мне Ибрагим, Халил сродни душой,

Мне Исмаил пророчит жребий свой.

Коль Зелили и Сала-бек со мной —

Иль я умру, иль с пери возвращусь!

Бильбиль сказал: пред богом я стою.

Отец и мать — опора соловью.

Ступайте к ним — на родину мою!

Иль я умру, иль с пери возвращусь!