Поэзия народов СССР IV-XVIII веков

Не зная зависти…

Кто свой дворец возводит на песке,
Тот жалким нищим от руин уходит.
Плоть растерзав и дух предав тоске,
Превратный рок, наш властелин, уходит.

О, сколько душ, изведавших печаль,

И сколько душ, которым жизни жаль,
И сколько душ, прозрачных, как хрусталь,
И помутневших от кручин — уходит.

Один богач построил минарет,

Свалился вниз — погиб во цвете лет.
У бедняка в хозяйстве клячи нет,
На скакуне удачи сын уходит.

Бесчестие приведший на порог,

Снует по дому отравитель-рок.
Смотрите: человеку невдомек,
Что жизнь от нас, как миг один, уходит.

Мы покидаем торжища земли,

И хан ушел, и нищие ушли.
Не зная зависти, Махтумкули,
Шлифуя слово, как рубин, — уходит.

Несправедливость

Истомил мою душу
Бесконечный обман.
Плот забросив на сушу,
Отступил океан.

Зрячий посох слепого

Не доищется крова,
И чарыки хромого
Не добьются стремян.

Тем — забота пустая

Да казна золотая;
Этим — отповедь злая
И дырявый карман.

Облака — на вершине,

Вольный ветер да иней…
Опаленной пустыне
Снится горный туман.

Прелесть этого мира —

Мертвый мрамор кумира.
Пальцы грешного мира
Запятнали Коран.

Если пел я — молчали

Соловьи… Но печали
Спеть Фраги помешали
Самый лучший дастан.

Предостережение

К тебе, человек, приступаю с мольбою:
Карун обезумевший — твой образец.
Спасайся! Ты накрепко связан собою —
Тщетой одурманенный нищий скупец.

Унынием грешен и я, мусульмане;

Душа моя также блуждает в тумане.
И я свою ношу забот и страданий
Влачу, бесприютного мира жилец.

Я райскую музыку слышал сначала.

Но горькая жалоба громче звучала,
И музыка стихла, и сердце попало
На торжище раненных скорбью сердец.

Есть множество рек и морей полноводных,

И семьдесят два языка разнородных,
И счесть невозможно мужей благородных,
А только царю достается венец.

Слепой не увидит, как нищий томится,

Глухой не услышит, как плачет вдовица;
И пестрядью мира мой взор не прельстится,
В золу и песок превратится дворец.

Я — в горле у мира — взываю: помилуй!

Я — снедь ястребиная — кану в могилу,
Как жалкий поденщик, утративший силу,
Как царь, облаченный в бесценный багрец.

И плоть моя стала пристанищем боли,

И жил я для общего счета в юдоли,
И если я утром сидел на престоле,
Я в полдень — отчизной забытый беглец.

Достойных врасплох застигает измена;

Глаза мои слепнут, слабеют колена;
Не вырвется муж из позорного плена,
Клинок свой булатный уронит храбрец.

Состарились горы, Фраги сострадая,

Темницею стала страна золотая,
Склонись перед матерью-правдой, рыдая,
Пока еще нас не покинул творец!

Рука мира