Поэзия народов СССР IV-XVIII веков

Наш мир — раскрытое окно; тяжелый свод мне в тягость.
Кто смотрит — стрелами пронзен; их злой полет мне в тягость.
Сегодня хуже, чем вчера; зари восход мне в тягость.
Неверно все; пустой игры круговорот мне в тягость.

Не верь богатству, хоть оно во славе свой проходит век;

Верь тем, кто голову свою несет, как добрый человек.
Мир не наследует никто — так голос мудрости предрек.
Хочу вспорхнуть, как соловей, — мой сад и тот мне в тягость.

Себе ты властен ли сказать, что ты до ночи доживешь?

В руках господних — суета, придешь ли ты или уйдешь.
Нет хода истине моей, в народе расплодилась ложь.
На двадцать бар — один слуга; толпа господ мне в тягость.

Мир не наследует никто, хоть проживи все дни в гульбе.

Вспоенный млеком смертный род, безумен верящий тебе!
Нет сил терпеть людской хулы, я духом изнемог в борьбе.
Друзья врагами стали мне, их злобный гнет мне в тягость.

Саят-Нова сказал: увы, моих скорбей все больше.

Былая слава не сладка, отравы в ней все больше.
Над розой плачу соловьем, — а в ней червей все больше.
Ее срывать, когда в руке она гниет, мне в тягость.

Манана Грузинская поэтесса XVIII век

^{511}

Разговор Мананы с лихорадкой

Лихорадка сказала:

Разлучились мы, Манана,
Как ты время коротала?
Впору биться мне о камень —
Так бранилась ты, бывало.
Обходить твой дом сторонкой
Я зарок себе давала.
А сама ты звать не станешь,
На тебя надежды мало.

Манана сказала:

Пусть тебя сжигает пламя,
Злая ведьма, лихорадка!
Я семь месяцев в ознобе
Сотрясалась жердью шаткой.
Еле-еле от болезни
Дух перевела украдкой.
Кто тебя позвать захочет —
Жизнь тому не будет сладкой.

Лихорадка сказала:

Не надейся по-пустому.
Ты средь поля колос хилый.
По тебе твои родные
Не прольют слезы унылой.
По рукам-ногам свяжу я,
Уложу тебя в могилу,
Как удавленного волка,
Как змею, как все, что гнило.

Манана сказала:

Что с тобою, лихорадка?
Ну, чего ты захотела?
Оттого ли ты глумишься,
Что с лица я подурнела?
Но дана мне власть от бога:
Изгоню тебя из тела.
Песий лай — твои угрозы,
И до них мне нету дела.

Лихорадка сказала:

Эй, Манана, осторожней!
Ты меня стращаешь даром.
Отравлю и дни и ночи,
Иссушу палючим жаром.
Позову попов ко гробу —
Вот пожива будет старым…
Прекращу твое дыханье,
Душным задушу угаром.

Манана сказала:

О, скажи мне, лихорадка,
Отчего ты рассердилась,
Разве ты не христианка,
Кто же ты, скажи на милость?
Словно Мурия собачка,
Вишь, тебе я полюбилась.
Коль убьешь, не стану плакать, —
Я на жизнь не так уж льстилась.

Лихорадка сказала: