Поэзия народов СССР IV-XVIII веков

Свет, света творец, первый свет, чей дворец — неприступнейший свет!
Небесный отец! Кто хвалим сонмом духов, созданных от света!
Наши души, в свете зари, осияй твоим мысленным светом.
Свет, исшедший от света, бог сын, кто один — рождение отца,
Солнце правды, чье имя, до солнц, сонмы духов гимном хвалили,
Наши души, в свете зари, осияй твоим мысленным светом.
Свет, идущий от света, бог дух, кто вслух чрез пророков гласил,
Благ источник, хвалят кого, с сонмом духов, отроки церкви,
Наши души, в свете зари, осияй твоим мысленным светом.
Свет, кому и названия нет, один, троичен, неразделим.
Святая троица, хвалим кого, с сонмом духов, мы, гласы земные,
Наши души, в свете зари, осияй твоим мысленным светом.

Небо

Небо, я, будучи раз навсегда сотворенным,
Неизреченно раскинулось сводом бездонным.

Отделены, как заметил еще Моисей,

Верхние воды от нижних стихией моей.

Соединило навечно пространство небесное

Оба начала: телесное и бестелесное.

Ибо, подобно стихии телесной, я зримо,

Как естество бестелесное — неощутимо.

Я покрываю собою четыре стихии,

Те, из которых возникли все твари живые.

Кроме всего, воплощаю я нечто такое,

Что различают не глазом, а только душою.

Я — полукругло, от прочих предметов отлично,

Хоть и в движенье всегда, я всегда безгранично.

Сущему в мире — всему я конец и начало.

И в пропастях и на кручах — везде я бывало.

Я неподвижным кажусь — неподвижность обманна.

В даль я стремлюсь, лишь в движенье своем постоянно.

Горы высокие, что вас страшат крутизною,

Скаты, глубокие пропасти — все подо мною.

Не прерывая движения ни на мгновенье,

Небо, я вечно в своем бытии и движенье.

Солнце истины

Солнце истины пламень любви запалило,
Лед неверия, камень греха растопило.
И ростки показались на древе сознанья,
Исторгая пьянящее благоуханье.

И на грешной земле зацвели, зашумели

Дерева, что в раю красовались доселе.
И доселе мерцавшие в небе светила
Провиденье на грешную землю спустило.

Призывает спаситель на пир свой небесный

Верных воинов рати своей бестелесной,
Но и смертные мученики, и провидцы
К бестелесному сонму должны приобщиться.

Укрепили их дух, усмирили сомненье

Муки господа, чудо его воскрешенья.

И явились на пир вереницы гостей

В одеяньях, окрашенных кровью своей.
Обессмертил великий господь естество
Смертных воинов воинства своего.

Чахрухадзе Грузинский поэт XII век

^{117}

Тамариани

Ода вторая