Поэзия перевода. Избранные переводы Ханоха Дашевского

Луна жаждет пены морей! Слышишь ли, море, людей,
прошедших пустыню дней и знающих жажды вкус?
Сквозь гул стремящихся к Небу волн, как возгласы услыхать
людей, изумлённых силой притяжения властных вод,
но не падающих, трепеща, лицом в прибрежный песок?

Если же смоешь, море, лик лунный бедром волны,

пока не наполнится свадебный кубок шипучим вином,
сумеешь ли ты познать, одним волненьем своим, ночную жажду небес?
Невеста ждёт жениха, жених ожидает хупы[69]:
хупы первозданных небес
ради слияния вечного.

Но за гранью отчаянья больше отчаянья нет:

поля восстают после жатвы,
идут кипарисы рядами до края небесного свода,
до крон вековечных лесов,
куда сошли мои близкие
с эшафота той суши, где стоял полный жизни мой дом.
И они не приходят ко мне: в толще праха они.

И там – тоже море, но нет голосов, нет в нём пены и волн,

и тот, кто мечтает познать это море, не измерит глубины его.

Блеска молний там нет.

Но там отраженье Того, чей Лик заполняет мглу ночи ночей,

в чьих руках созиданье и смерть – нет нужды открываться Ему…
Обо всём тебе, море, расскажет тот, чьё тело горячее смертно:
человек преходящий.

Человек, у которого воды – с одной стороны, а с другой – море суши лесистой,

от груди материнской, от плодоносного лона,
путь проходит, где линия жизни конечна.

А за ним, за агонией плоти – целый мир этот с сушей и морем,

с вожделеньем, плодами, слезами, со звуками песен – и смерть!

Человек добавляющий боль