Руки королевы намазаны жиромУши королевы заткнуты ватойУ нее — вставная челюсть из гипсаИз дерева выточена грудь королевыА у меня язык от вина жаркийИ горячая слюна во рту пенитсяНо из дерева выточена грудь королевыВ доме королевы вянут желтые свечиВ постели королевы стынет старая грелкаЗеркала королевы затянуты брезентомИ шприц ржавеет в стакане королевыА у меня живот молодой упругийЗубы настроены как инструментыНо из дерева выточена грудь королевыОпадают листья волос королевыПаутина из глаз королевы виснетС тихим вздохом лопается сердце королевыИ дыхание на стекле оконном желтеетА у меня голубь в этой корзинеИ шаров золотых целая связкаНо листья волос королевы опадают
Крыжовник
Перевод Ю. Левитанского
Меж черных кустарниковКолючих, как проволока,С названьем железным и жестким: крыжовник —Сиянье луны, как вода студеная, аж ломит зубы, аж мозг становится круглым.Посреди крыжовника,Скользкого и колючего,Что ловит луну в свои мелкие колкие сети,Добела созревает поэт, словно покрылись известью его нервы.И вот я пошел.Я отбросил тела,Кричащие о любви и объятые слабостью —Последние бунты остались в шкафах, в печке стенанья, в постели надежды.Зимний крыжовник,Кусты поцелуев,Растенья декабрьские ласк осторожных,Свет луны пусть согреет благоразумье, ибо эта свеча быстро тает на солнце.Зимний крыжовник,Изваянья согласья,Вечные ловушки, ибо густы они в своем упорстве,Длиться — пусть означает: распутывать пальцы, длинные и многочисленные, как волосы у любовниц.
«У влюбленных те же хлопоты…»
Перевод Б. Слуцкого
У влюбленных те же хлопоты, что и у мертвых,Им требуются те же шесть досок,Столько же приглушенного света.Влюбленным — те же почести, что и мертвым,Комнату любви окружайте страхом,Запретите вход детям.Для влюбленных — угрюмых в радости — те же одежды.Прежде чем захлопнут двери,Прежде чем засыплют землею,Тягчайшая парча спадет с их тел.
Канон
Перевод Ю. Левитанского
Дыханье поэзии — или снег или сажаЕсли снег — кусты от него чернеютЕсли сажа — пачкаются ладониПалачей и влюбленныхБледные равноГолова поэзии — куст пылающий ночьюТак что лоб носорожий кажется гладкимА вороны — клюв в золотой оправеА в коленях девушкиКонтур сосудаА отец поэзии — лесоруб и бог ее —Тот больной человек с кривым позвоночникомС неподвижным лицом словно плеть рассекла егоИли тень от чертаЧто мчал на облаке