Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов

Кто выполнить готов любой приказ,
Тот служит милой не напрасно.
С тех пор, как видел в первый раз
Я госпожу, которой и сейчас
Моя душа во всем подвластна,
Мой пыл нисколько не погас.
Когда она согласна,
Нам с ней охрана не опасна.

Ничто теперь не причинит мне зла.

Я благодарен этим бедам.
Мне даже боль моя мила.
Любовь моя мне душу обняла,
Покончив с непристойным бредом.
Сожжет она меня дотла.
Восторг за мукой следом.
И мне давно покой неведом.

* * *

«Сколько горя ты, зима, нам причинила!
И в лесу и в поле — злая твоя сила.
Голо, холодно, уныло.
Ты уйдешь, и все мне снова будет мило.

Май вернется в одеянии лучистом,

Будет лес разбужен щебетом и свистом.
Радуясь цветам росистым,
На рассвете возликую сердцем чистым.

Никакого мне тогда не нужно зова.

Обниму под липой друга дорогого.
Засверкать роса готова,
Чтобы наш венок пышней сплетался снова.

О разлуке ненавистной думать гадко,

Пока сердцу моему с любимым сладко.
Сердце сердцу не загадка.
Все цветы сорвем на свете без остатка.

Обниму моими белыми руками,

Поцелую в губы алыми губами.
И какими же судьбами
Это чудо у меня перед глазами?»

РУДОЛЬФ ФОН ФЕНИС {49}

Заманивает и морочит, грозя.
И снова — ни ответа, ни привета.
И я не ведаю, за что мне это,
Куда ведет меня моя стезя.
Так вот, спасаясь от хищного зева,
Залезешь вдруг на высокое древо.
Вверх невозможно, вниз тоже нельзя,
И не свернешь ты ни вправо, ни влево.

Как будто незадачливый игрок,

Очертя голову собой рискую.
Вовек не выиграть игру такую.
Передо мною роковой итог.
Разумные советы бесполезны,
Когда я на краю гибельной бездны.
Лукавый ростовщик меня завлек,
Столь бескорыстный на вид и любезный.

Пора заканчивать нашу игру.

Выигрыш пусть она присвоит смело.
Ей до меня нет никакого дела.
Лучше расстаться. Мешкать не к добру.
Служил я, красотою привлеченный.
Попусту здесь я томлюсь, удрученный.
Уеду прочь! Уеду и умру,
От всех своих мечтаний отлученный.

* * *