Поэзия Золотой Орды

Язычник-бек в горах с друзьями как-то раз
За ланью гнался — и об этом сей рассказ.
Святой Пророк вблизи случился в этот час,
Свою мольбу лань вознесла ему тогда.

Пророк один пошел навстречу сорока,

Они почтили сан его издалека,
Ответом им была воздетая рука:
Добычу испросил Пророк у них тогда.

«Что за причуда? — тут сказал язычник-бек, —

Ведь на охоте нас здесь сорок человек,
С горы на гору за добычей труден бег,
Ведь мы домой придем порожними тогда!»

Пророк сказал: «Мне лань ты уступи свою,

Продай бедняжку, за ценой не постою,
И серебро взамен, и золото даю…»
Пришлось неверному задуматься тогда.

Сказал: «Слова твои чудны для естества,

Разгорячился ты зачем до мотовства,
Быть может, кровь ее нужна для колдовства?
Открой мне правду — я отдам ее тогда».

«Для-ради колдовства бедняжки не убью,

Для-ради ворожбы я крови не пролью,
Она, поведав про тоску и боль свою,
Взмолилась мне», — ему сказал Пророк тогда.

Сказал кяфир: «Что ж я не слышал жалоб сих?

У беков расспроси — слыхал ли кто из них?
Кто может речь зверей понять в миру живых?» —
И Мухаммада он лжецом назвал тогда.

С невеждою не стал Посланник в спор вступать.

«Лань жаловалась мне, — он повторил опять, —
Что дети у нее: когда погибнет мать,
Они без молока останутся тогда.

Там, где в горах цветок любуется цветком,

Не думала она вовек о дне таком.
Еще вчера детей поила молоком,
Сегодня не придет домой — и что тогда?»

Пророк сказал: «В душе моей живет печаль,

Ее малюток мне до боли стало жаль,
Когда б не это, вас, язычников, едва ль
Просил бы я, Пророк, о милости тогда».

Язычник молвил: «Чтоб тебе я верить мог,

Что запросто с тобой зверь говорит, Пророк,
За эту лань у нас из жалости в залог
Ты голову свою и жизнь оставь тогда!

Лань пусть домой теперь отправится бегом,

Детей своих пускай насытит молоком,
Но пусть обратно к нам придет она потом,
Мы, сорок беков, так велим тебе тогда!

Вернется ли назад, мы сами проследим,

Узнаем цену всем пророчествам твоим,
А не вернется лань, лихим мечом своим
Я голову твою за ложь снесу тогда!»

«Поговорю, — сказал Пророк, — с сей ланью я:

Разведаю, где дом ее и где семья,
Узнаю, далеки ль отсюда те края,
И голову свою в залог отдам тогда».

Кяфир[68]

сказал: «Пророк, сподобься разузнать,Когда обратно лань вернется в эту падь, —
И долго ль нам теперь ее прихода ждать,
Мы, сорок человек, узнаем вмиг тогда!»

«Лань, расскажи мне, где твой дом? — спросил Пророк, —

От этих мест, скажи, насколько он далек?
Ведь если ты назад не обернешься в срок,
Невежда клятый кровь мою прольет тогда».

И отвечала лань на чудном языке,

Кяфиры на конях скучали вдалеке,
Один Пророк ту речь постиг накоротке:
Вернуться в срок она обет дала тогда.

Лань возвела тогда на солнце зоркий взгляд:

От полудня оно клонилось на закат…
«К намазу 'Аср вернусь я от детей назад, —
Пророку эта лань промолвила тогда, —

Я к малышам своим отправлюсь прямиком,

Целуя, накормлю их свежим молоком,
И тотчас снова я вернусь к тебе бегом!» —
«Да будет так, — сказал Святой Пророк тогда.

Язычнику сказал Пророк: «С коня сойди,

Лань возвратится в срок — ее ты подожди,
Свершится все, когда жива душа в груди».
Язычник обнажил в сердцах свой меч тогда.

«Видать, решил ты лань забрать у простаков,

Подумал, видно, что напал на дураков, —
Подозреваю я, твой замысел таков.
Когда же лань назад придет, скажи тогда?»

Пророк сказал: «Когда придет к закату день

И вдвое здесь, в горах, длиннее станет тень.
Теперь, язычник, плащ терпения надень,
Коль не вернется лань — убей меня тогда!»

Пророку поклонясь и горько зарыдав,

В родные горы лань тут унеслась стремглав.
Одобрили вождя язычники: «Ты прав,
Погибнет Мухаммад», — сказали все тогда.

Но двое из невежд под сенью диких гор

На собственном вели наречье разговор.
Никто не слышал, как они мололи вздор,
Как в сговор меж собой они вошли тогда.

Сказали: «Мухаммад — опасный чародей,

Он ворожбой своей сведет с ума людей,
На край наш навлечет несчастье он, злодей,
И всех нас в мусульман он обратит тогда».

Они вдвоем, отряд покинув в пади той,

Выслеживая лань, пришли к скале крутой,
Тропу ее они закрыли западней:
Ужо к Пророку лань не попадет тогда.

Бедняжка лань меж тем вошла под милый кров,

Три дочки, поспешив, сбежались к ней на зов.
Поцеловав с тоской макушки их голов,
Лань в самый горький плач ударилась тогда.

Детей питая, лань страдала глубоко:

«Сосите поскорей, малютки, молоко…
Мы в этом мире вновь увидимся ль опять?
Над вами Вышний Бог пусть сжалится тогда».

Все вчетвером они взмолились: «Йя Рабби»[69]

,Решали, как им всем укрыться от судьбы,
Все перебрали им известные мольбы.
Лань ничего от слез не видела тогда.

«К неверным, крошки, я попала в плен, как в ад,

Заложником у них остался Мухаммад,
К закату я дала обет прийти назад;
Что ослабею так, не знала я тогда».

Сказали дочки ей: «Стыдись, накажет Бог,

Ведь Мухаммад за нас отдал себя в залог,
Беги туда скорей! Коль дух твой изнемог —
Век из твоих сосцов не станем пить тогда».

Бедняжка лань в слезах пошла в обратный путь,

Но подневольно шла она, и в этом суть,
В ее глазах от слез плыла густая муть,
Попалась на скале она в силок тогда.

Кяфиры видят — стал закатываться день,

Возврата лани ждать уже им стало лень,
В два раза на земле длиннее стала тень,
Схватились за свои мечи они тогда.

Святой Пророк наверх взглянул в урочный час,

Узнал, что час настал творить ему намаз,
Два ракаата[70] он свершил на этот раз,
Надеясь, что назад лань прибежит тогда.

Простершись ниц, свершил Пророк намаз в горах,

И в небесах велел архангелу Аллах:
«Скалу подняв, снеси к Пророку на крылах
И передай Мое приветствие тогда»,

И, как Аллаха вздох, архангел воспарил.

Скалу и лань вознес на крыльях Азраил,
Он перенес утес, совсем не тратя сил.
Пророка увидав, взмолилась лань тогда.

Промолвила она: «Прости меня, Пророк!

Ведь я дала обет к тебе вернуться в срок.
Попала я в пути к язычникам в силок,
Большой вины моей тут не ищи тогда».

Неверные, прозрев, склонились до земли,

Единому свои обеты принесли.
И тысячи невежд, прознав о том вдали,
К Всевышнему пришли в покорности тогда.