Погадай на любовь (СИ)

— Здравствуйте, амара, я гадалка Чирикли, к которой вы обращались, чтобы снять венец безбрачия с вашего сына, — суховато сказала Люба, нервно поигрывая телефонным проводом. Поймала на себе испытывающий взгляд Кирилла и продолжила: — Я звоню сообщить, что мы справились с его… проблемой. Оказалось, что его первая девушка сделала ему приворот… на женской крови. Плохой приворот. Сильный. И был он такой, что не смог бы Кирилл ни с кем быть. А мог и вообще… умереть!

— Что вы говорите! — ахнула женщина на той стороне провода.

А Чирикли что — то не понравилось в ее голосе. И ткань на одном из зeркал зашевелилась, поползла вниз, будто то — то с той стороны ее дергал. Показалась костистая рука скелета, но тут же пeплом рассыпалась. Люба застыла с каменным лицом, надеясь, что Кирилл не заметит ничего.

Странно. Почему призраки проснулись именно тогда, когда Люба говорила с матерью Кирилла? Неужели с этой женщиной что — то неладно, и духи это почувствовали? Другого объяснения

Чирикли не было. Страх сковал сердце, сжал холодными пальцами. Но она лишь улыбнулась и отвела взгляд от зеркала и трепещущей тани, подумав, что нужно быстрее заканчивать разговор и выпроваживать мужчину.

— То и говорю, — продолжила она, сжимая крепко трубку, — умер бы, если бы не сняли, но вы не волнуйтесь, все хорошо, духи помогли мне избавить Кирилла от порчи. Вскоре он найдет cебе девушку, а года через два, может, и женится. До свидания.

И быстро повесила трубку, не слушая благодарностей.

— Ну а про смерть зачем наплела? — недовольно спросил Кирилл.

— А чтобы точно поверила, — отвела взгляд Чирикли. — Сегодня, значит, с дядюшкой увидишься?

— Без проблем. После работы, часов в шесть устроит?

— Устроит. теперь, прости, но допивай чай и…

— Убираться нужно, — понятливо кивнул Кирилл, с сарказмом протянув эту двусмысленную фразу.

— Убираться, — она все так же старалась на мужчину не смотреть, отчего-то разозленная, что пришлось врать его матери. духи в зеркалах кивали, только никто их не видел. После ухода Кирилла Люба решила прогуляться и встретиться с подругой. Хотелось с кем-то поговорить, посоветоваться. Сидеть и дальше в четырех стенах было невыносимо. Казалось, сам воздух пропитался чем-то нехорошим и душит ее, сводит с ума. Даже голова разболелась. Потому Чирикли бросила уборку, быстро приняла душ и переоделась. Звoнок подруге тоже не занял много времени — та, как выяснилось, сидела дома и скучала, и предложению Любы обрадовалась.

Высушив волосы, Чирикли задумчиво уставилась на трюмо в коридоре — все же без зеркала невозможно выглядеть не то чтобы красиво, но хотя бы прилично.

Отмахнувшись от странного чувства тревоги, Люба отбросила угол ткани, чтобы раcчесаться и нанести прозрачный блеск на губы. Из зазеркалья на нее смотрела худая и угловатая девушка растрепанной гривой кудрявых волос. Такие волосы у цыган считались приносящими удачу, Чирикли с детства это слышала, и локонами своими, черными, как смоль, гордилась.

Люба окинула пристальным взглядом свое отражение. Черное приталенное шерстяное платье хорошо подчеркивало фигуру, а на груди сверкали лилово-белые аметисты на длинном кожаном шнурке — девушка любила эти камни. Они словно бы дарили ей силу, делились своей магией.

Расчесываясь, девушка заметила странное движение за плечом. бернулась — никого. Да и откуда взяться кому — то в ее пустой квартире? Но в зеркале все же что-то сверкало — будто тонкая стрела летала. Чирикли попыталась как можно скорее привести себя в порядок, потом схватила плащ и выскользнула из квартиры. Сердце дрожало и билось, было страшно. Странно, она прежде не боялась запределья.

Что — то там происходит, что — то взволновало духов, поняла

Люба. Но не спросишь же напрямую мертвых, они не со всеми готовы разговаривать. И не всегда.

Но стойкое ощущение, что духи пытаются достучаться до Чирикли с той стороны, не проходило, и пока она шла по осенней аллее к кафе, где договорилась о встрече с подругой, черные мысли кружили в ее голове. О страхе перед зеркалами. духах, которые могут быть злыми. мире призраков, в который нельзя смотреть.

Как жаль, что бабушка далеко и не рассказывала больше о запределье. Она говорила, что не нужно связываться с гаданиями, что это опасно, сама отказывалась чужие привороты и порчи снимать, Чирикли хорошо это помнила. Старая рома всегда отвечала, что жизнь ей дороже, чем все деньги и золото, и тот, кто делал прочу, тoт должен ее и снимать.

Люба нахмурилась, вспомнив, как дядюшка недавно спрашивал, все ли в порядке. Наверняка он в курсе, что за зеркала висят в квартире Любы. Избавиться бы от них, но жалко. Да и чего греха таить — любопытно. очется заглянуть за грань. Чирикли после развала ансамбля потому гадалкой и решила подработать, что надеялась, духи выйдут с ней на контакт.