Погадай на любовь (СИ)

— Не волнуйтесь, — хмыкнул тот, — никаких обид. Я вообще удивлен, что вы решили связаться с нами, сейчас мало меценатов… Люди вкладывают деньги в другие вещи.

— Люба помогла мне, я должен помочь ей, как и обещал, — с деланным равнодушием отозвался Вознесенский, про себя подумав, что Мусатов прав — танцы да пляски сейчас популярны неcколько иные, разве что в ресторанах можно увидеть цыган. Вот если бы Кирилл взялся спонсировать длинноногих сексапильных девиц с песенками про любовь-морковь, тогда ни у кого не возникло бы вопросов. А как раскручивать цыганский ансамбль, он не слишком понимал. Да и стоит ли вообще вкладывать деньги в рекламу и телевидение?.. Вознесенский решил, что разберется потом. Люба просила всего-то возможность возобновить репетиции, а о концертах Мусатов наверняка и сам договорится, у него как руководителя больше связей.

— Я завтра покажу вам помещение, там, конечно, еще разруха, зеркал нет… — словно бы извиняясь, сказал Ян, неловко держа палочки, которыми полагалось есть рис.

Кирилл тут же подозвал официанта и попросил вилки.

— Я в обеденный перерыв вам позвоню, решим это… вы смету составьте и соберите артистов, будем знакомиться… Я не знаю еще, что из этого получится, но будем верить, удастся сыграть на том, что народ соскучился по фольклору… В последнее время даже на большой сцене появились Кадышева и ещё какие — то народники… Может, и у нас что-то получится?.. Костюмы не сохранились? Или на первое время есть?..

— На первое — найдем, — кивнул Ян, с облегчением беря вилку. Кирилл решил его поддержать и тоже отложил палочки в сторону, хотя и умел ими пользоваться.

— Тогда завтра жду вашего звонка, — и Вознесенский протянул черную с золотом визитку.

— Договорились.

Когда Кирилл вышел из ресторана, уже стемнело. н решил навестить Чирикли. Проверить, как она. Почему-то было беспокойно — он помнил, что Люба нехорошо себя чувствовала ещё днем. Но дома ее не оказалось — сколько Вознесенский ни звонил, ни стучал, тишина. Потом, правда, что-то загромыхало, звон раздался, будто бы зеркало осыпалось. Странно. Если в квартире — никого… о куда делась Люба?

Ничего не добившись, лишь наслушавшись бурчания старухи из соседней квартиры, которая приоткрыла дверь и высунула оттуда свой длинный нос, Кирилл все же ушел. Но беспокойство никуда не делось.

Вознесенский отправился к Стоянову — тот обычно в это время находился в любимом ресторанчике. Но зайдя в зал, оформленный в стиле джунглей, с пальмами и леопардовыми диванчиками, Вознесенский едва не проглотил сигарету — за круглым столиком на двоих он увидел Чирикли с какой-то девчонкой, вульгарной, будто валютная проститутка. И обе были пьяны.

— Что такое, чего застыл? — Иван подошел и хлопнул его по плечу.

— Да такое… — Кирилл затушил сигарету в ближайшей пепельнице. — Пошли, познакомлю с моей гадалкой.

– на здесь? — удивился тот.

— Здесь, здесь… непонятно только, какого черта она здесь. Совсем ведь иначе договаривались. И дядьке наврала… а казалась такой правильной!

Вознесенский, кипя от злости, двинулся к столику, за которым Люба со своей подружкой пили шампанское.

— Кирилл! ы! — Чирикли неловко отставила бокал и вскочила, оправляя платье. Подружка ее хищно улыбнулась — ну точно, не ошибся Вознесенский с ее характеристикой! — и подалась вперед, демонстрируя свое декольте. поглядеть там было на что, вон Ванька уже облизывается.

— Мой друг и напарник — Иван Стоянов, — холодновато сказал Кирилл, помогая Любе снова усесться на диванчик. Потеснил девушку, пристроился рядом, игнорируя попытки ее подружки привлечь к себе внимание.

— А меня Ириной зовут, — девушка растянула ярко-красные губы в улыбке, недовольно покосившись на Ивана, который заинтересованно рассматривал ее.

— Я все объясню, — тихо сказала Люба, трогательно покраснев.

Кирилл скептически приподнял бровь — притворяется? Не похое. Краснеть по заказу вpоде никто не умеет.

– ы не мне объясняй, а дяде своему, который волновался… Отравилась она! — Вознесенский кивнул официанту, чтобы тот подошел, и быстро сделал заказ — сыры, мясная и фруктовая нарезки, шампанское и коньяк. А Любе — крепкий турецкий кофе.

— Я знаю, — нахмурилась девушка, и Кирилл понял, что она не так уж и пьяна, как казалось, лишь глаза сверкают слишком сильно. — Просто у нас не принято, чтобы девушка гуляла и тем более — пила спиртное. Понимаешь? Я не думала, что моя прогулка так затянется, а потом… потом хотелось…

— Оторваться ей хотелось, — грубовато брoсила Ирина, — совсем девчонку зажали, туда не ходи, сюда не ходи, того не делай, с мальчиками не гуляй, не пей, не кури…

— Ир, ну ты же знаешь, как у нас заведено, — оборвала ее Чирикли, бросая настороженные взгляды на Кирилла, — не заводись. Мне неудобно, что так вышло, но я знала, что дядька Ян вам понравится… И что все пройдет хорошо.

— Тебе, — привычно поправил ее Вознесенский.

— Тебе, — кивнула она и ещё cильнее покраснела.