Погасни свет, долой навек

– Недурно образованна. Даже астрономию изучала. Ни разу не встречал я гувернантку, которая знала бы толк в астрономии. Владеет французским, итальянским, немного немецким и латынью. Ага, как же, помню, Тертуллиан… Но, Грегори, как ты мог нанять женщину без знания греческого?

Грегори оставил сарказм брата без внимания.

– Четвертая страница.

Дамиан кивнул и отыскал нужный лист. Здесь почерк был совсем другой, твердый, резкий и очень мужской. Говорящий о непримиримом, неуживчивом, властном человеке, не склонном к переговорам. Он чертовски походил на почерк Катрионы.

– «Сим удостоверено…» Ага! – Дамиан поднял голову и посмотрел на брата. – Элинор Кармайкл провела почти год в психиатрической лечебнице?

Грегори бодро кивнул, выглядя при этом довольным, как ищейка, принесшая хозяину добычу. Сразу же вспомнилось их детство. Вот такой же в точности вид бывал у Грегори, когда удавалось добиться своего, скажем, переспорить мать.

– Вроде бы тут нет ничего необычного… – Дамиан побарабанил по подлокотнику. – Вспомни, кое-кто из наших родственников там побывал, иные даже заслужено. А уж «истерические припадки» – самый расплывчатый диагноз из возможных. Им подвержены у нас девицы, которые не хотят замуж; которые слишком хотят замуж; особы, которые уже замужем, но что-то не клеится. Хотя Элинор Кармайкл и истерический припадок… что-то тут определенно не клеится.

Дамиан еще раз перечитал послание врача, сообщающего в самой любезной форме, что мисс Кармайкл действительно провела почти год в клинике, откуда вышла в феврале 1882 года обновленной. Ее недуг исцелен, а честный труд и христианское благочестие не позволят ему вернуться.

– Чем думала эта дамочка из агентства, отправляя в качестве гувернантки особу, лечившуюся от… – Грегори поморщился. – Что там написано? Истерического припадка?

– Еще тут написано про труд и благочестие, – покачал головой Дамиан. – Тетка-медиум, лечебница, женщина, которая видит больше, чем следует… Я сегодня же наведаюсь в Спиритуалистическое Общество, разузнаю об Эмилии Кармайкл и заодно о той листовке, которую нашел в комнате твоей жены. Как знать, может, там найдутся зацепки.

Дамиан медленно поднялся и подошел к окну, аккуратно отогнул штору. Уже почти совсем стемнело, и улицы затянуло туманом. Зловещим. Желтоватым. За этот туман, это ощущение мрачного готического романа Дамиан и не любил Лондон. Его тянуло туда, где на закате небо чистое, а воздух пахнет солью и лавандой. Вернуться бы во Францию и продолжить изыскания… Дамиан бросил взгляд через плечо. Брат, старший брат, любимый брат, который когда-то был единственной опорой в жизни, единственной защитой от деспотичной заботы матери, смотрел напряженно и с надеждой. Отъезд, определенно, откладывался.

– У нас два варианта и одно решение. Если Элинор Кармайкл как-то замешана в исчезновении Лауры, то нужно держать ее поближе, присматриваться и ждать следующего ее шага. Если Элинор Кармайкл ни при чем, просто лишь обладает некими магическими способностями, то ее помощь может быть нелишней, поэтому ее нужно держать поближе и присматриваться. Да и мадам Кесуотер так настойчиво советовала не прибегать к помощи Элинор… Сложно удержаться и не пойти наперекор, верно?

Грегори с шумом выдохнул.

– Как ты прикажешь это сделать, Дамиан? Посадить ее под замок?

Дамиан негромко рассмеялся. Просто поразительно, каким тугодумом бывает его здоровый, сильный и полный жизни братец.

– Э-э, нет, не нужно повторяться. Все проще простого. Приблизь ее к себе, соблазни ее.

– Со-соблазнить?! – Глаза Грегори наполнились ужасом, словно Дамиан предложил ему что-то исключительно непристойное. Даже больше: словно он предложил нечто непристойное престарелой монахине.

Тут оставалось только досадливо поморщиться. Не разъяснять же брату – тому самому, здоровому и сильному, – что иных способов удержать подле себя эту женщину, не раскрывая карты, не объясняясь, не предвидится. Если она – преступница, говорить правду попросту опасно. Если же нет… пусть она и обладает некими силами, Элинор Кармайкл – не ведьма, а значит, едва ли поймет, что происходит с Гамильтонами.

И, боже, можно подумать, Грегори никогда в своей жизни не заводил любовниц!

– Она хорошенькая, и ее голова наверняка забита всякой романтической ерундой. Во всяком случае, что-то же должно там быть под этой чопорной аккуратной прической: либо суфражистские мысли, либо мечта о прекрасном принце. Не думаю, что это будет так уж сложно, – скупо улыбнулся Дамиан.

– Истерический припадок, Дамиан! Ты предлагаешь мне связаться с сумасшедшей?

Дамиан ухмыльнулся.

– Я умоляю тебя, Грегори! Вспомни, сколько наших уважаемых предков перебывало в Бедламе. Да, кое-кто из них был малость не в себе, но по большей части они просто не ладили с окружающими. И к тому же, ты читал, Элинор вышла из лечебницы… как там? Да, «обновленной».

– Вот сам бы и соблазнял! – огрызнулся Грегори.

Тут Дамиан нахмурился.