Погоня за панкерой

– Мне нравится этот вариант, поскольку я могу его запрограммировать: изменение положения вокруг оси «L», по часовой стрелке, если смотреть с правого борта, один полный поворот и обратно до нуля, и остановка. В этом случае я могу выключить все освещение.

– О нет!

– Замолчи, Дити. Мы пытаемся обнаружить что-то менее яркое, чем светящиеся индикаторы. На полный кувырок понадобится двадцать секунд. Что там с часами в твоей голове?

– Думаю, они встали.

– Не имеет значения, я буду считать секунды. А мы сможем ощутить начало и конец маневра по легкому давлению на ремни безопасности, поскольку мы все впереди центра масс. Научный сотрудник – наблюдай за небом по правому борту, астронавигатор – по левому.

– Есть, сэр.

– Есть, капитан Блай. Мне страшно.

– Как и всем нам. Пилот и второй пилот будут смотреть вперед. Привет, Гэй.

– Привет, Зеб.

– Кувырок вперед, Гэй.

– Кувырок вперед, Зеб.

Я выключил освещение приборной панели и, скомандовав «выполнять!», принялся считать секунды про себя; давление ремней на грудь дало знать, что мы пришли в движение. Я досчитал до девятнадцати, когда Дити объявила: «Двадцать секунд!», а Гэй доложила: «Кувырок завершен». Мы снова были в свободном падении, никакого ощущения движения, и я включил подсветку обратно.

– Ты Умница, Гэй.

– Была бы умной, не толкала бы эту детскую коляску. Прием.

– Принял, конец связи, Гэй. Джейк, ты что-нибудь видел? Я – нет.

– Ничего, капитан.

– Астронавигатор?

– Только пустота. Пожалуйста, можно теперь включить свет?

Я включил верхние лампочки.

– Научный сотрудник?

– Корабль «Энтерпрайз», за которым гнался клингонский крейсер.

– Язва, это ложный доклад. «Энтерпрайз» не стал бы удирать от одного клингонского крейсера.

– «Он решительно направился туда, где ранее не побывал ни один человек»[122]. Помимо этого, я не видела ничего. Давай попробуем другую вселенную, эта воняет.

– Это от меня, твой капитан трус. Джейк, зачем нужна пустая вселенная?

– «Пустая вселенная» – бессмысленное выражение. Пространство-время подразумевает массу-энергию, и наоборот.

– Мне она показалась ужасно пустой, Джейк.

– И мне тоже. Капитан, тут теоретическая дилемма: либо вся масса в этом пространстве-времени находится так далеко, что невооруженным глазом мы ее не видим, либо этот мир в состоянии «тепловой смерти», нулевой энтропии. Или… мы сами создали его, совершив вращение?

– Создали? Ха!

– Теоретически возможно. Если мы – единственная масса в этой вселенной, то, значит, она не существовала, пока мы не создали ее своим прибытием. Но она не сколлапсирует, когда мы уйдем… поскольку мы оставим после себя кванты нашего излучения.

– Хм-м… Джейк, я даже не пытаюсь понять, что ты сказал, я всего лишь небесный жокей. Но меня беспокоит кое-что еще. Мы начали из Вселенной-Десять и сделали одно нормальное вращение, то есть повернулись на девяносто градусов – верно?

– Да. Мы вращались, как планировали, вокруг оси «H» и тем самым сместили остальные пять на девяносто градусов. Теперь мы ощущаем длительность как перемещение по оси «W», в то время как наша прежняя ось длительности «t» заменяет «H» в качестве пространственной оси… и так далее.

– Хм-м… Дити, сколько сейчас по Гринвичу? – и я посмотрел на часы автопилота.

– А? Так… ноль-ноль тринадцать.

– Гэй говорит, что ты все еще отстаешь секунд на двадцать, – я открыл бардачок, вытащил свои штурманские часы и нацепил их на руку. – Но мой хронометр как раз демонстрирует среднее. Сколько минут прошло с момента, как мы покинули Залив Крови?

– Девять минут тринадцать секунд. Спроси что-нибудь потруднее.

– Я лучше задам его твоему отцу. Джейк, если я скажу «Г.О.» использовать программу Б, Е, Ж, И, М, мы врежемся во что-нибудь?

– Полагаю, это возможно, капитан. Десять минут – не так много, чтобы прибраться после нашего пикника. Если у тебя есть причины вернуться, почему не подождать полчаса? Или дольше?

– А это что-нибудь изменит? Ты только что сказал мне, что мы переживаем длительность как смещение по оси «W».

– Но… О! Я сглупил. Какой же я дурак! По оси «t» не прошло нисколько времени, мы вернемся в тот же самый момент, из которого отправились. О, как Мобиас Торас будет смеяться надо мной!

– Дити, милая, ты согласна с отцом?

Она открыла рот, закрыла и неожиданно стала очень расстроенной.

– Я… я не знаю! Папа! В тот первый раз, когда мы попали в мир без «J» – время шло, да, шло!

Я сказал мягко:

– Но это было перемещение, Дити. При нем ты продолжала ощущать длительность как движение вдоль оси «t».

– Но Гэй согласна со мной. И твои часы. И… но… Ой, все, я запуталась! Зебадия, я не знаю, сколько времени, извини меня.

Я потянулся назад, нашел руку жены и сжал ее.

– Тебе не за что извиняться, дорогая. Вы все трое – ты и пара механических часов – продолжаете измерять продолжительность. Но мы сделали поворот с Мэйн-стрит на Бродвей, вот и все. Если мы развернемся и двинемся назад, то прибудем на тот же самый перекресток. Джейк не стал бы описывать все таким образом, но он математик, а я нет. Я пропустил все страницы с формулами и заглянул в ответ на последней странице.