Погребенные

Погуляла по городу. Зашла в одну лавку с «древними ценностями». Хотела прикупить ловец снов… ну раз уж призраки существуют, то может, и эта дрянь помогла бы… Познакомилась с интересной дамой, миссис Гафур».

Почерк у Аманды был просто отвратительный. Мне приходилось по несколько раз перечитывать слово, чтобы разобрать, о чём она писала.

«10 марта 2012

СОС! Короче эта Гафур оказалась какой-то чокнутой. Мы встретились на кофе поболтать, ну я и рассказала ей немного о себе… а она сразу: «Моя сестра работает в доме для душевнобольных. Кретинка».

Следующие два месяца Аманда боролась с нежеланием обращаться в местную больницу. Некая миссис Гафур предлагала ей поговорить со своей сестрой, объясняя это тем, что та разбиралась в древних легендах, но сама Бэкшир боялась, что её запрут на принудительное лечение.

Это настолько напоминало мне собственную ситуацию, что в какой-то момент я потеряла грань, будто читала свои собственные мысли, только немного в другое время и с другими людьми.

«17 сентября 2012

Здесь холодно, неприятно. А ещё все странно на меня смотрят, словно я что-то наделала или кого-то убила. Мне хочется подойти и спросить, в чём дело, но я не могу говорить. Я просто брожу по длинным чёрным коридорам, рассматривая каменные стены, сделанные словно из застывшей чёрной лавы».

«21 сентября 2012

Мне нужно понять, как это контролировать».

«22 сентября 2012

Это похоже на видеоигру. Каждый раз, засыпая, я оказываюсь в одном и том же месте. Не понимаю, как должна отсюда выбраться и пройти этот уровень».

«26 сентрября 2012

Мне почти удалось. Почти. Что-то изменилось во сне, когда я попыталась разглядеть свои руки и одежду. Я была в чёрном, а на руках столько золота, сколько хватило бы на безбедную жизнь на ближайшие лет двадцать. Но руки, кстати говоря, были не моими. У меня пухлые и короткие пальцы. Наверное, я в чужом теле».

На секунду я отложила дневник и уставилась на собственные руки, силясь вспомнить: пробовала ли рассмотреть собственную внешность в кошмарах? Ни капли не сомневаясь, что являюсь главной героиней этого парада безумия, я даже не допускала мысль, что во снах играю чужую роль.

Вскоре записи Аманды стали всё более и более туманными. Она несколько раз упомянула решение «отдохнуть» в больнице, а после и вовсе туда переехала, никак не объяснив мотивы, которые побудили её поступить именно так.

Я читала её неразборчивые заметки со странным беспокойством, периодически вздрагивая или замечая, как болезненно учащается пульс.

Часы показывали уже два часа ночи, а Габриэль всё не возвращался. Я вышла в коридор, чтобы немного прогуляться и не сойти с ума от одиночества в тёмном номере, когда обнаружила, что Вивиан и Дориан тоже отсутствуют. Робинсов тревожить не хотелось и, когда мама не ответила на мою просьбу зайти к ней, вернулась в номер.

Расстеленная кровать, одинокая лампа на прикроватной тумбе… в попытке стряхнуть непонятную тяжесть в конечностях, я налила виски. Понимая, что всё равно не смогу уснуть, а за окном продолжается песчаная буря, включила больше света и вернулась к дневнику.

С каждой секундой мне становилось сложнее читать, словно безумие Аманды могло передаваться сквозь слова и бумагу. Конечно, не могло, но меня всё равно не покидал страх. Я вполне резонно боялась сойти с ума, закончить так же, как и она, но спустя ещё сорок страниц, уже почти в самом конце дневника, примерно в три часа ночи наткнулась на первую запись с упоминанием подозрительного мужчины.

Это событие немного встряхнуло меня, и я постаралась собраться.

«30 ноября 2015 года

Я встретила мужчину. Он рассказал мне о том, что видит такие же кошмары, как и я».