Погребенные

Но вместо имени из горла женщины вырвался истошный вопль, вскоре превратившийся в хрип. Что-то словно ломало её изнутри, заставляя изгибаться и хрипеть. Будто одержимая демоном, Аманда вдруг упала лицом вперёд, пока рука, сжимающая до белых костяшек окровавленную иглу, продолжала двигаться.

– Я не хочу умирать, – бормотала она, но уже не своим, более грубым и пугающим голосом. – Но так надо. Тот, кто вспомнил, всегда умирает. Всегда умирает, понимаешь?

Однако я не понимала. Не понимала, почему Аманда выглядит в точности как я. Не понимала, почему она улыбается в точности как я. Не понимала, почему её глаза полностью поглотила тьма.

– Он нашёл меня, – грустно выдохнула Аманда. – И он снова хочет, чтобы я открыла врата. Понимаешь?

– Нет, – ответила я, но звук сорвался с губ Аманды, которая… и была мной?

Лишь спустя несколько мгновений я поняла, что мы сидим напротив зеркала. Когда говорила Аманда, отражение не менялось. Когда говорила я, оно двигалось. Мы словно слились в одного человека: две одинаковые изломанные души, застрявшие в параллельных вселенных.

– Ты поймёшь. Со временем. Сейчас просто запомни. – Аманда сняла с пальца кольцо и поднесла его к нашим глазам. – Береги ключ, а когда он придёт – беги. Запомнила? Только не открывай врата.

– Кто придёт?

– Он.

– А почему мне нельзя открывать врата?

На секунду Аманда задумалась и нахмурила брови, а потом произнесла, приподнимая плечи:

– Не помню. Просто нельзя.

– Всё равно я не знаю, как это сделать. – Теперь плечами пожало отражение Аманды, хотя она сама совсем не шевелилась.

– Просто вспомни своё имя. Не дай им одолеть себя.

XXXI

Но я не успела ни вспомнить собственное имя, ни понять, что случилось. Когда в следующий раз мне удалось прийти в сознание, вынырнуть из кромешной темноты, под моими ладонями зашуршал песок. В полном недоумении, испытывая сильную жажду, словно не пила трое суток, я собрала песок в кулак и просеяла сквозь пальцы, этим простым действием пытаясь привязать себя к реальности.

Всё это время вокруг было безумно тихо и безжизненно. Я не чувствовала, что вообще существую, пока странный кокон, в котором оказалась, сильным порывом ветра не рассыпался на осколки.

Неловко повалившись на бок, я зарылась лицом в песок. В ушах гудело от количества громких звуков, но сильнее всего меня поразило, что я находилась не в номере отеля. Подняв голову, я убрала налипшие на лицо волосы и от удивления задержала дыхание.

Вокруг не было ничего. Лишь километры пустыни. Обрывками я помнила, что перед тем, как провалилась в видение, над Каиром уже начало вставать солнце, пробираясь сквозь песчаную бурю, но здесь… здесь стояла ночь.

Остались только тёмно-синее небо, усеянное мириадами маленьких белых точек, песок и я. В дурацкой пижаме и с пульсирующей на затылке раной. Стоило провести пальцами по шее и выше, я с ужасом осознала, что щупаю залысину.

Что случилось? Как я сюда попала? Последним, что я помнила, была тень в углу номера и слова…

– Убить себя, когда они придут, – пробормотала я и тут же скорчилась от дикой боли в голове.

Шею обожгло, как будто к коже приставили раскалённую кочергу. Рефлекторно, долго не раздумывая, я сорвала подвеску и отшвырнула её в сторону.

Руки и ноги непроизвольно забились о землю. Мой мозг так сильно не желал знать правду, что причинял сам себе невыносимую, доводящую до беспамятства боль.