Погребенные

Это походило на странный аттракцион. Я проваливалась в видения, перенимала чужую личность, вспоминала, а потом возвращалась обратно в реальность, отделяясь от полученного опыта. Я просто не могла его впитать, принять, слиться с ним.

– Кто… – Собралась спросить, кто он такой, но вместо этого сипло прошептала: – Кто я?

Стоило последнему звуку слететь с моих губ, всё изменилось: направление ветра, его дыхание и взгляд.

– В чём дело? Габриэль, нужно поднять её. Сеть не ловит. Придётся донести до машины.

Но мы почти не слышали Алекса. Не реагировали на его попытки достучаться до нас. Не вставали. Я просто лежала на руках Габриэля и смотрела в его глаза, словно читала книгу. В них я видела столько боли, ненависти и скорби, что в местах, где соприкасались наши тела, пробежала дрожь.

Десятки, а может, и сотни теней, едва напоминавших людей, которыми они когда-то были, теперь стали частью пустыни, её безмолвным дополнением. Все они стояли здесь, служа напоминанием о том, что я натворила, о том, что я разрушила.

Я видела лица, видела судьбы, слышала смех людей и чувствовала запахи их парфюма. Я вспоминала слёзы, боль, любовь, страсть и секс, но по-прежнему не могла понять, кто я такая. Как меня зовут? Почему я должна умереть? Я не хотела умирать, но…

Что-то внутри меня оказалось сильнее человеческих желаний. Оно словно рвало меня изнутри. Убивало. Из глаз брызнула горячая жидкость, по густоте отличаясь от слёз. Я попыталась поднести к щеке дрожащую руку, но та даже не шевельнулась, повиснув плетью.

– Что с ней? Эттвуд, что за фигня?

Снова мелодия. Её песня: песня пустыни. Она зазвучала в ушах как колыбельная, и я немного расслабилась, хоть и продолжала испытывать невыносимую боль.

– Что ты делаешь? Что ты, чёрт возьми, делаешь? – взревел Габриэль.

– Что ты несёшь? Почему из её глаз идёт кровь? – запаниковал Алекс, силясь дотронуться до меня, но что-то случилось, и он не смог осуществить свой план, громко вскрикнув.

Я ничего не понимала и почти ничего не видела. Нечто сильнее всех моих чувств и желаний убивало меня изнутри. Я умирала. Но почему? Почему умерла Аманда? Какой страшный секрет мы хранили ценой своих жизней?

Ночь стояла ясная. Красивая. Полная луна подсвечивала тёмную пустыню, но я понятия не имела, как здесь оказалась и как Эттвуд и Робинс отыскали меня. Может, я ушла не так далеко, как мне казалось, хотя как мне могло казаться, если я даже не помнила, почему и зачем ушла?

– Я умираю? – на последнем издыхании пробормотала я. – Габриэль… что…

Не дав договорить, он резко оттолкнул меня в сторону. Я снова упала на песок, но на этот раз голова оказалась повёрнута в сторону: мёртвые по-прежнему стояли вокруг нас, словно чего-то дожидаясь, а Алекс…

Он лежал на земле с широко распахнутыми, наполненными диким ужасом глазами. Габриэль как-то странно над ним склонился, и Алекс задёргался. Он кричал и плакал, но Эттвуд не отпускал его. Вплоть до той секунды, пока взгляд профессора не остекленел.

А потом оно, кем бы оно ни было, развернулось ко мне лицом.

Я узнавала в нём Эттвуда: его лоб, нос, но… глаза того, кто смотрел на меня теперь, были полностью окрашены в чёрный. Красивый рот, который мне так нравилось целовать, уродовали расходящиеся в стороны чёрные нити.

Он поднял руку, по локоть покрытую чем-то, напоминающим тени. Они кружили вокруг него, обвивая, словно одежды.

Габриэль схватил меня за щёки и приподнял до уровня своих сомкнутых губ. В тот миг моё сердце пережило клиническую смерть, но ему не суждено было остановиться навсегда.

Губы Эттвуда накрыли мои. Я уже почти умерла, чувствуя, как в голове словно сотни лампочек выключаются мысли. И тогда он заставил меня сделать вдох, глубоко в глотку проталкивая то, что держал во рту.

Эта была не кровь. Это была сила.

Лампочки в голове начали постепенно загораться, но вместо света, который жил в мыслях и душе Аники Ришар, я увидела только тьму. Миллиарды тёмных, тухлых лампочек, обтекающих кровью.

Меня вырвали из лап смерти и швырнули обратно на песок.

Отстранившись, Эттвуд встал и бросил что-то перед моим носом.

– Открой чёртовы врата, – рявкнул нечеловеческий голос, и миллионы других вторили ему. Мёртвые повторили его приказ, и он эхом разнёсся по всему миру.

Боги, сколько же мёртвых всё это время…

Я ощутила, что снова начинаю контролировать собственное тело. Энергия, которую Габриэль протолкнул в мой рот, сконцентрировалась в горле и медленно, словно яд, принялась расползаться ниже, наполняя всё странной тёмной силой.

– Я знаю, что ты всё вспомнила, но в этот раз я не дам тебе умереть и сбежать. Открой врата, – повторил безжизненный голос.

Но я продолжала сидеть и таращиться на песок. Око Гора. Он швырнул в меня Око.

– Я…

– Заткнись и сделай это!

Подняв голову, я захлебнулась застрявшим в горле криком. Луна, до этого служившая единственным источником света, почти полностью потухла. Остался лишь тонкий светящийся ободок, как это бывает при лунных затмениях.

– Пусти нас, – прошептал голос совсем рядом. Я не заметила, как кольцо из теней стало уже.

– Но я не знаю как…