Погребенные

Я понимала, каково это – мучиться в догадках, и искренне жалела его. Не будь Габриэль против, наверное, выложила бы ему всё как на духу. Впрочем, не все разгадки сулят облегчение. Я бы предпочла забыть информацию, которую узнала о своём отце.

– Это ваше окончательное решение?

– К твоему сожалению, да, – коротко ответил Эттвуд. – Спасибо за помощь. Мы вернём тебе дневник жены, как только разберёмся с тем, что в нём написано.

В первый миг Аарон раскраснелся и открыл рот, собираясь возразить, но взгляд Габриэля был крайне… опасным. Когда мы только познакомились, он часто так смотрел на меня, и я не понаслышке знала, как сильно это выбивает из равновесия.

– Ещё раз прости, – бросила я вслед удаляющемуся мужчине, ощущая неприятное послевкусие во рту, и поймала себя на мысли, что мы вряд ли ещё когда-нибудь встретимся. – Можно было и повежливее.

– Повежливее он бы стал давить на жалость, а кто-то из вас, – Эттвуд по очереди взглянул на меня, Вивиан и Робинса, – сжалился бы.

К концу дня и примерно сотой страницы дневника Аманды мы пришли к выводу, что либо я её дальняя родственница, либо она принадлежала к роду другой хранительницы.

Аманду, как и меня, преследовали мёртвые, но Габриэль Эттвуд или Александр Робинс случайным образом не появились на её жизненном пути. Этой женщине пришлось справляться в одиночку, и она оказалась куда смышлёнее, чем я.

Я ведь не додумалась, что именно фраза «прости меня, отец» стала своего рода средством спасения. Стоило мне произнести её, как кошмар заканчивался, и я просыпалась. Аманда сразу это поняла, а я, осознав собственную глупость, полчаса сидела в горячей ванной и таращилась на бегущую из крана воду.

Но не со всем Бэкшир справлялась в одиночку. Именно то, что она приняла свою участь раньше меня, и принялась её анализировать, привело к тому, что мёртвые начали с ней разговаривать. Она не делилась подробностями их бесед, лишь упоминая, что они звали её «домой». В Египет.

К вечеру Каир накрыло такой сильной песчаной бурей, что пришлось закрыть все окна. Я хотела увидеться с мамой, узнать, как у неё дела, но она отказывалась покидать номер. Она даже выгнала Чарли, и тот на время переехал к Алексу и Касу.

Выходя из ванной, я не могла выбросить из головы мысли о том, что мама, скорее всего, тоже связана со всей этой историей. Единственным вопросом оставалось, почему нас по-разному преследовало это «проклятие». Симптомы Аманды и мои полностью совпадали, но мамино поведение сильно отличалось.

Пообещав себе поговорить с ней утром, я заметила, что в номере пусто. Когда я уходила в ванную, Габриэль сидел в кресле и читал какую-то книгу.

Первым делом я полезла за телефоном и лишь на пятом гудке заметила непрочитанное сообщение.

«Не жди меня, ложись спать. Появились срочные дела».

Я немного побродила по номеру, не зная, чем себя занять, а потом нерешительно посмотрела на дневник Аманды, который лежал на журнальном столике.

Мне не хотелось его читать. Во всяком случае, в одиночестве. Я уже умела предугадывать события, которые могли повлечь за собой видения, но в то же время впервые задумалась об одном интересном факте.

В то время как мои предки и предки Аманды не желали, чтобы врата в Дуат открыли, родня Эттвуда стремилась к диаметрально противоположному результату. Собираясь встать на его сторону, я подставляла своих дальних родственников, почему-то ни разу не позаботившись о том, чтобы найти оправдание их поступкам.

Подумалось, что нужно побыть с Амандой наедине. Без замечаний и мнения Габриэля Эттвуда.

Переодевшись в пижаму и огромные, но удобные трусы для дней без секса, я залезла под одеяло и принюхалась. Обычно мне не нравилось нюхать людей. Все до единого бывшие отправлялись в душ перед тем, как улечься в постель. Это же касалось и меня саму: я привыкла натираться до победного скрипа и вечно беспокоилась о том, что подумает партнёр.

С Габриэлем всё складывалось совершенно иначе. Его естественный запах действовал на меня как афродизиак, заставляя мысли путаться, а ноги разъезжаться в разные стороны.

Грустно вздохнув от того, что Эттвуда нет рядом, я разблокировала телефон и положила его поближе, чтобы в случае любых аномальных проявлений тут же ему позвонить.

«7 марта 2012 года

Мой первый день в Каире. Всегда мечтала посмотреть мир, но это место уже ненавижу всей душой. Невыносимая жара. Но что поделать? Мои новые друзья-призраки посоветовали мне съездить сюда».

«8 марта 2012 года