Погребенные

«Подбери нечто вечернее. Ты будешь нужна мне завтра».

«У меня уже есть планы на завтрашний вечер».

«Отлично, тебе придётся их отменить».

Возмутительно! Присев на кресло, я злобно набрала в ответ:

«Мы так не договаривались».

Он начал что-то печатать, но вдруг перестал. Спустя две минуты поступил входящий видеозвонок. Я сгорала от недовольства, а потому недолго думая, нажала на зеленую кнопку и открыла рот, чтобы возмутиться. Но затем резко закрыла.

По пояс голый, Эттвуд стоял у раковины, бритвой подчищая отросшую щетину. Зрелище, скажу я вам, не для слабонервных.

– Администрация Лувра устраивает званый ужин с приезжей комиссией из Америки и Германии, – не здороваясь и даже не глядя на меня, проговорил он и стряхнул пену в раковину.

Я не совсем разобрала его слова, уставившись на обнаженное крепкое тело. Светлые полосы на подтянутой груди притянули к себе львиную долю моего внимания. Его порезали ножом? Как давно? Шрамы оставались белыми и отчётливо виднелись лишь из-за бронзового оттенка кожи, и я могла предположить, что это случилось с ним в глубоком детстве.

– Вивиан обижается на меня за то, что я сломал её брату нос, поэтому отказалась идти. Мне нужен кто-то, кто… – Эттвуд вдруг посмотрел в камеру. – Аника?

– Я знаю про ужин. – Я прочистила горло. – Меня позвал профессор Робинс.

Улыбнувшись, Эттвуд взял телефон в руки и уставился на меня в попытке получше рассмотреть попавшее в камеру декольте.

– Очень неприлично, Аника Ришар, покупать себе такое вечернее платье за счёт одного мужчины, чтобы пойти на ужин с другим.

– Мы не обговаривали никакие ужины, Эттвуд. – Он так пялился, что у меня возникло желание прикрыться рукой, но я вовремя себя одёрнула. – Моя история взамен на помощь с переводом.

– Справедливо, – неискренне вздохнул он и на секунду отвернул голову.

Послышался женский смех. Я не разобрала, что именно он сказал, усилием обычно отсутствующей воли не прижавшись ухом к телефону. Что за кобыла ржала в его ванной комнате? Модель? Актриса? По крайней мере я считала, что он должен трахать только таких.

– Кажется, у тебя уже есть компания…

– Я перезвоню, – резко произнес он и сбросил звонок.

– Придурок!

– Madame Ришар, как вам платье? – тут же подала голос Кайла, поджидавшая, когда я закончу разговор.

Я скривила губы, не оценив по достоинству сложившуюся в гармошку ткань на талии. Маловато. Вернув тряпку за пять тысяч евро консультантке, взялась за другое платье, но тут снова позвонил Эттвуд.

Я схватила телефон, ни на секунду не задумавшись о том, что стою без лифчика.

– Что ты от меня хочешь сейчас?

Он открыл свой грязный, но чертовски красивый рот, чтобы что-то произнести, но оборвал себя на полуслове и хитро ухмыльнулся.

– Это платье мне нравится.

Взглянув на своё отражение в зеркале, я прижала руку к груди. Твою мать! И сбросила.

Даже став нормальной, моя жизнь оставалась какой-то вконец неадекватной. Схватив чёрное платье, я втянула живот и попробовала влезть в последний, тридцать восьмой размер. Когда Эттвуд снова позвонил, я планировала послать его к чёрту, но что-то пошло не так.

– Аника! – Всё веселье пропало с его лица. Он больше не смотрел мне в глаза или на грудь, уставившись куда-то за спину. Я дёрнулась, чтобы обернуться, но Габриэль вдруг прошептал: – Нет.

По коже пробежал мороз. Ветерок лизнул голые щиколотки, и я взглянула в зеркало.

– Что за…

– Я сейчас приеду.

Но вряд ли он успел бы, ведь то, с чем я надеялась расстаться, стояло позади меня. Покрывшись чёрными трещинами, тело Кайлы хрустнуло и выгнулось в спине. Миловидное личико стало растягиваться, а небольшая голова закачалась из стороны в сторону.

Развернувшись, я вжалась спиной в зеркало, а выскользнувший из рук телефон разбился о мраморную плитку.

Нет, только не это, только не снова…

Белки глаз напротив наливались чёрным так стремительно, что я боялась моргать. Слабое осознание неправильности происходящего мелькнуло во взгляде Кайлы, а затем потухло вместе с освещавшей примерочную лампочкой. Девушка напоминала полуразложившийся труп: от глаз распространялись чёрные трещины, а изо рта сочилась мутная жижа.

Всё происходило по-настоящему. Эттвуд тоже это видел. А он, судя по всему, стал последним, кого видела я.

Окружающее пространство проглотила кромешная темнота. Прилипла к коже, пробралась внутрь и взорвалась вспышкой ужаса. Я икнула, не найдя в себе сил кричать. Что-то закряхтело и затрещало, приближаясь.

– Кайла? Кайла, это не смешно…

– По… по… я хочу… – полоснул слух загробный шёпот, вырвавшийся из пасти чудовища, которое когда-то работало консультантом в модном бутике.