Погружение

Чем дольше я думала, тем сильнее запутывалась. Возможно ли, что все связано? Возможно ли, что убийца – тот же человек, кто оставил мне записку с угрозой? Возможно ли, что я следующая?

Но на первом месте другой вопрос: кто за всем этим стоит?

Я думаю о том, с каким пылом Брук всех допрашивала, настаивая, чтобы мы сняли с себя подозрения. Как Грета и сказала, мы все были заняты делом, пока шло собрание персонала, а это значит, что никто из нас не мог убить Даниэля. Кто же тогда это сделал?

Мысленно я составила список остальных сотрудников, но я никогда не видела, чтобы кто-то из них даже косо посмотрел на кого-то из гостей, не говоря уж о чем-то более серьезном, чтобы подозревать их в убийстве.

Остаются только местные и постояльцы курорта.

На ум приходит воспоминание. Два дня назад, второй этаж «Тики-Палмс», спертый воздух, чужие пальцы сильно сжимают мое предплечье.

Ариэль.

За несколько секунд он из спокойного человека превратился в агрессивного. И то жуткое предсказание.

«Здесь опасно. Вы в опасности».

Может, это было не предсказание, а предостережение?

Я вспоминаю, как это объяснила Тамар. «Мой муж… Он не слишком хорошо себя чувствует».

Ариэль не в себе. Настолько, что способен на убийство?

Он познакомился с Люси и Даниэлем на занятиях по дайвингу. Насколько я знаю, у него нет алиби ни на вечер пятницы – он не сказал, был он на вечеринке или не был, – ни на время, когда шло собрание персонала.

Возможно, Ариэль и есть убийца. При этой мысли меня захлестывает паника, которая словно зудит прямо под кожей. Меня охватывает нетерпение, желание действовать. Но, даже будучи ужасно измотанной, я понимаю, что не могу ему ничего предъявить; если бы я среди ночи ворвалась в номер к постояльцу и обвинила его в убийстве, Фредерик бы уволил меня в ту же секунду.

В конце концов у меня родился план. Я поговорю с ними и узнаю, действительно ли Ариэлю было плохо, и заодно задам несколько вопросов, которые помогут мне определить, он ли убил Люси и Даниэля.

Обдумав это, я меняю направление мысли, и разум набредает на «Полнолуние-пати». Та ночь от меня ускользает, как я ни пыталась вспомнить, что происходило, – а я пыталась, зажмурив глаза так крепко, как могла, восстановить цепочку событий после того, как ушла из «Франжипани», и даже погуглила, как погрузить себя в гипноз, чтобы вытащить воспоминания, но только зря потратила время. Единственное, что я помню отчетливо, – женский голос, который снова и снова повторяет одно и то же слово. «Нет, нет, нет!»

Было раннее утро, и я все еще копалась в памяти, когда домой вернулся Логан. Я не знала, что ему сказать, как объяснить, что я ничего не помню из той ночи. Он видел, что именно я пила, и наверняка знает, что я выпила не так много, чтобы отключиться. Значит, у меня два варианта: рассказать ему о «Ксанаксе» и о том, почему я его принимаю, или продолжать лгать. Как ни посмотри, результат будет один: в конце концов Логан меня бросит.

Я почти не рассказывала Логану о своем прошлом, только самые мелкие детали, чтобы сложить правдивую историю. Он знает, что моя мама умерла от рака, когда мне было тринадцать, а Робин – десять. Знает, что у меня была Робин и как мы были близки и что она и мой отец погибли, когда я училась в колледже. Он сразу решил, что они погибли в аварии – той, после которой у меня над сердцем остался шрам, – и я не стала его разубеждать.

Нам никогда и не хотелось в подробностях обсуждать прошлое. О его прошлом я тоже знаю мало, разве что обрывки его прежней жизни, которые всплывали за эти несколько лет. Например, я знаю, что его семья из рабочего класса владела в Абердине строительной компанией на грани краха и что, пока Логан жил там, ему казалось, что любое его решение ведет только к одному: он всю жизнь будет работать в семейной компании и женится на какой-нибудь местной девушке, которую не любит, а потом станет презирать. Знаю, что он и его брат Алек мечтали вырваться и посмотреть мир. Наконец, я знаю, почему Логан все-таки уехал из Шотландии: он обнаружил тело Алека на пассажирском сиденье старого «Пежо» в родительском гараже. Двигатель работал всю ночь, ворота гаража были плотно закрыты.

Он потерял человека, которого сильно любил, – как и я. Никому больше этого не понять, и это нас связало. Даже несмотря на то, что я не рассказала ему всей правды, как это произошло.

Я знаю, что не смогу врать ему вечно. Рано или поздно я оступлюсь, и весь этот карточный домик рухнет и завалит меня обломками. При мысли о том, что случится, на глазах у меня выступают слезы. Мне придется съехать и искать новое жилье. А если все узнают, кто я такая, никто не захочет со мной общаться, и мне не останется ничего, кроме как уехать куда-нибудь еще и начать все заново. Опять. Без Логана, совсем одной.

Я не смогу.