Погружение в Бездну

Радиолокатор по самой своей природе обладает острой направленностью облучения, необходимой для точного определения местоположения цели. Сейчас радиопеленгаторная станция, установленная на борту древнего транспорта, выдавала информацию об облучении с трех направлений. Причем два сигнала были в разы слабее третьего.

БЦВМ «Бисер-4», установленная на борту станции «Полюс», не обладала и тысячной частью вычислительных возможностей современных систем, однако создатели, зная об ограничении ресурсов, дали ей давно забытые нынешними конструкторами преимущества. Ряд подключенных к центральному процессору узкоспециализированных модулей баллистических вычислителей были чисто аналоговыми устройствами, имевшими запредельное по меркам цифрового мира быстродействие и надежность. Их нельзя было перепрограммировать, ведь «программа» таких устройств представляет собой однажды и навсегда изготовленную в металле схему – электрический аналог реальной системы уравнений, требующей решения. Собственно никаких «вычислений» в таких устройствах вообще не производится – вы просто вводите исходные данные, по схеме со скоростью света проходит электрический импульс, и результат готов.

Сейчас специализированные вычислители «Полюса» определили местоположение вражеской станции с вполне достаточной для выстрела лазерной пушки точностью – данные с ТКС, дополненные информацией бортовой теплопеленгаторной станции обеспечили прочный захват и автоматическое удержание цели.

Подполковник ФСБ космонавт-исследователь Владимир Золотницкий впервые в жизни занял место наводчика мощного космического лазера. Не без внутреннего трепета, после загорания сигнала готовности, он нажал спусковую педаль. Над ухом раздался оглушительный взрыв, «Полюс» содрогнулся всем своим пятидесятитонным (после отстыковки двадцатитонного ТКС) телом, взвыли турбонасосы реактивных двигателей ориентации и стабилизации, и… ничего не изменилось. Все также горел транспарант захвата цели, все также шли сигналы облучения с ТКС, только погасший транспарант готовности к выстрелу говорил, что что-то не так.

От неожиданных громких эффектов, сопровождавших выстрел, Владимир растерялся. Он далеко не сразу понял, что погасший транспарант означает не поломку оборудования, а необходимость зарядить очередной МГД генератор, от работы которого собственно и произошли все шумовые эффекты. Космонавт заметался, протестировал все системы, и только спустя минуту сообразил, что произошло. Все же он был прекрасным инженером, конструктором ядерного оборудования, но не профессиональным военным.

На перезарядку лазера после первого выстрела у Владимира ушло целых пять минут, зато больше он не волновался, и последующие четыре залпа прошли с интервалом не более минуты. После пятого выстрела возникла небольшая пауза – нужно было вскрыть следующий контейнер с генераторами, а когда новоявленный оператор-наводчик лазерного орудия вернулся на боевой пост, с ТКС шли сигналы об облучении с все тех же трех сторон, но теперь равной мощности. Захвата цели не было. Реактор вражеской станции пеленговался уверенно, но система наведениявыдавала ошибку.

Владимир в очередной раз принялся тестировать все цепи, надеясь найти неисправность, как вдруг станцию через иллюминаторы затопило нестерпимо-ярким светом атомного взрыва. Спустя двадцать минут, потребовавшихся на перезапуск электроники станции после электромагнитного импульса, от пульта донесся звук гонга, с которым аудиосистема оповещала о захвате цели. ТКС более не существовал, и захват осуществлялся только по данным теплопеленгатора.

Владимир не мог знать, что из пяти произведенных им выстрелов в цель попали четыре. Не мог он знать и о том, что первый же попавший во вражескую станцию лазерный импульс был распознан искусственным интеллектом, как нападение с использованием мощного лазера, расположение которого ошибочно было принято на атакуемом корабле. Началась накачка бортового лазера станции для ответного удара, и за последующие десять минут обреченный ТКС был прошит двенадцать раз.

Если бы на борту обреченного транспорта были экипаж, атмосфера, функционировало бортовое оборудование, то попадания стали бы для него критичными. Однако, в свой последний полет ТКС отправился почти обесточенным, с минимальным запасом топлива в баках, и, главное, – без атмосферы на борту. Теперь вражеские удары просто проделывали в обшивке аккуратные дырочки. Вероятность попасть в единственный работающий двигатель, запитанный всего от одного бака с топливом и одного с окислителем была минимальной. Еще меньше вероятность попасть в один из немногих управляющих двигательной установкой кабелей. Не возникали и реактивные моменты от вытекающего через пробоины воздуха, по причине его отсутствия. В целом, эффект от лазерного обстрела корабля выглядел нулевым.