Поймать тигра за хвост

Он был слишком силен, и Кену пришлось выпустить стул, чтобы не напороться на лезвие.

Отшвырнув стул, Такс метнулся вперед. Сверкнул нож. Кен наудачу взмахнул кулаком и попал Таксу по лицу.

Каким-то чудом он увернулся: лезвие лишь рассекло пиджак. Навалившись на Такса, Кен вцепился в руку с ножом и неистово крикнул:

– Джонни, бей его!

Но вместо этого Джонни решил прорываться к двери. Когда он протискивался мимо сцепившихся мужчин, Такс, выбросив вперед левую руку, схватил его за горло и прижал к стене.

Кен не мог ничего сделать. Он понимал: сейчас важнее всего не выпустить правую руку Такса. Он изо всех сил стискивал пальцы, чтобы Такс выронил нож.

Зацепившись ступней за ногу Кена, Такс дернул на себя. Кен потерял равновесие и шлепнулся на пол, пытаясь увлечь Такса за собой, но пальцы его соскользнули с запястья.

Такс, повернувшись к Джонни, взмахнул ножом. Кен, ухватившись за отвороты его брюк, потянул что было сил. Такс завалился на спину, прижав Кена к полу.

Джонни с размаху ударил Такса ногой в голову. Попал в висок. Такс на секунду обмяк, пальцы его разжались.

Схватив нож, Кен зашвырнул его подальше, отпихнул Такса и встал на четвереньки.

В этот момент Такс пришел в себя. Кровь из раны на виске заливала ему лицо, перекошенное в яростной гримасе.

Кен хотел отползти в сторону, но Такс нанес ему короткий удар в лицо. Перевернувшись, Кен упал на спину, и тут к драке подключился Джонни. Схватив стул, он опустил его на голову Такса.

Похоже, Джонни наконец-то набрался мужества. Сейчас он был даже похож на Такса: на худом бледном лице его бушевала такая же злоба. Он ударил еще раз, и Такс упал на колени. Откатившись, Кен с трудом встал.

Падая, Такс пытался прикрыть лицо руками, но Джонни бил его снова и снова.

Спинка стула треснула. Такс упал лицом вниз.

Прыгнув вперед, Джонни схватил Такса за волосы и принялся колотить его головой об пол.

Сдавленно захрипев, Такс потерял сознание.

Кен и Джонни стояли над ним, пытаясь отдышаться.

– Уходим отсюда, – сипло сказал Кен. – Быстрее!

Джонни от души пнул Такса в шею, нагнулся и вытащил у него из кармана пистолет.

– Быстрее! – повторил Кен.

Они вышли в коридор и поднялись на палубу.

II

Когда Адамс остановился у дома двадцать пять на Лессингтон-авеню, стрелки светящихся часов на приборной панели показывали двадцать минут двенадцатого.

Сидевший рядом с ним Уотсон тщетно надеялся услышать какое-нибудь объяснение: по пути из больницы лейтенант, сгорбившись за рулем, не проронил ни слова.

Он вышел из машины. Уотсон последовал его примеру.

Оба поднялись на крыльцо, открыли дверь подъезда и поднялись к квартире Рафаэля Сластинса. Адамс шел первым.

Остановившись у двери, он сказал:

– Сейчас он даст показания. Запиши каждое слово!

– Есть, сэр, – сказал Уотсон, не понимая, о ком идет речь.

Адамс нажал на кнопку звонка. Подождал.

После долгой паузы дверь робко приоткрылась. Прижимая к правому глазу влажную губку, Сластинс посмотрел на Адамса, потом на Уотсона. Сжался под каменным взглядом лейтенанта и торопливо попятился.

Адамс с Уотсоном вошли в комнату.

– Вот, значит, где ты устроился. – Адамс окинул комнату взглядом. – Как делишки, Рафаэль?

– Послушайте, лейтенант, – заторопился Сластинс, – буду с вами откровенен. Разве может человек встать на ноги, если копы постоянно его донимают?

– Понятия не имею, – равнодушно произнес Адамс. Подошел к креслу, уселся. – Наверное, не может. Ну а шантаж твой как? Процветает?

– Не знаю, о чем вы, – негодующе сказал Сластинс. – Я уже давно ничем таким не занимаюсь.

– Неужели? А с глазом что? Кто-то вернул должок?

– Несчастный случай, – угрюмо сказал Сластинс. – Лейтенант, ну оставьте меня в покое. Я пытаюсь честно заработать на жизнь.

– Вижу, у тебя не очень-то получается. – Адамс достал портсигар, закурил. – Может, будет проще, если я посажу тебя лет на десять?

Сластинс оцепенел.

– Сами знаете, у вас на меня ничего нет.

– Что-нибудь придумаю, Рафаэль. Не забывай, мне это раз плюнуть. Стоит мне захотеть, и ты загремишь на десять лет. Но если поможешь, я тебя не трону. Мне нужна информация.

Толстяк сел. У него выдался чертовски трудный день. Глаз сильно болел, да и в целом Сластинс чувствовал себя ветхим стариком. Взглянув на кушетку, где сопел Лео, он тяжело вздохнул:

– Что вы хотите узнать, лейтенант?

– Мне нужны факты. Ты говорил Доновану, что ничего не видел и не слышал. Это ложь. Скажешь мне правду?

– С вами я всегда готов общаться, лейтенант, – заявил Сластинс. – А с тем полицейским я не знаком.

Взглянув на Уотсона, Адамс протянул ему блокнот.

– Записывай, – коротко приказал он. Повернулся к Сластинсу. – Ну, давай рассказывай. Мне почти все известно, так что не упускай подробностей. Начинай с того момента, когда ты встретил Холланда на лестнице.

Сластинс вздрогнул.

– Вы его арестовали, лейтенант? – с тревогой спросил он. – Не верьте ни единому его слову. Он наверняка сказал, что я пытался его шантажировать.

– Он сказал, что стукнул тебя в правый глаз, – равнодушно произнес Адамс. – Говори!

И Сластинс заговорил.

Полчаса спустя Адамс закурил четвертую сигарету, потянулся, зевнул и покивал: