Поиск исторического Иисуса. От Реймаруса до наших дней

Спустя шесть месяцев после лекции Фухса в Цюрихе Гюнтер Борнкам (Günther Bornkamm, 1905–1990), ученик Бультмана и профессор Новозаветных исследований Гейдельбергского университета, публикует первую монографию об Иисусе, написанную в рамках программы Кеземана. Работа Борнкама «Иисус из Назарета» (1956) становится первым полноценным исследованием об историческом Иисусе, выпущенным после долгого периода упадка «Поиска…». Борнкам был возмущен ситуацией середины XX века:

Иисус Христос стал лишь частью богословской схемы, Он перестал был личностью. Его лишили истории[211].

Борнкам во многом оппонирует своему учителю Бультману в вопросе о том, что раннехристианская вера концентрировалась на образе Прославленного Христа, не принимая во внимание исторические подробности жизни Иисуса из Назарета:

Идея о том, что Евангелия и христианская традиция не позволяют ничего узнать об историческом Иисусе, не выдерживает критики. Наши источники не просто позволяют, они требуют этого знания[212].

Борнкам признает, что с учетом развития новозаветной науки «написать „Жизнь Иисуса“ уже невозможно»[213]. Однако приблизиться к пониманию того, о чем учил исторический Иисус, узнать о каких-либо исторически достоверных подробностях Его жизни, с точки зрения Борнкама, вполне возможно. Как и Кеземан, он признает, что между историческим Иисусом и евангельским образом Христа существует преемственность, поэтому, изучая новозаветные тексты, можно «выявить исторически достоверные факты, на основании которых можно узнать о личности и жизни Иисуса»[214]. Свой метод исследования Борнкам описывает несколько туманно:

В каждом слое предания, в каждом отдельном его фрагменте видно свидетельство исторического существования Иисуса… Таким образом, наша задача – искать историю в евангельской керигме и соотносить эту историю с керигмой[215].

Борнкам признает, что благодаря критическому анализу можно узнать немало фактов о жизни и учении исторического Иисуса, однако однозначно заявляет, что любые попытки описать Его самосознание выходят за пределы компетенции исследователя. Именно поэтому Борнкам, в отличие от Фухса, утверждает, что мы ничего не можем сказать о том, считал ли Иисус Себя Мессией, желал ли Он Своей Смерти, как Он понимал Свое служение и т. д.

Монография Борнкама организована классически: аутентичное учение и жизнь Иисуса рассматриваются по рубрикам, таким как «Царство Божье», «призыв к покаянию», «призвание учеников» и т. д. В главе «Длительность и контекст служения Иисуса» (в англоязычном переводе – Period and Environment) он довольно подробно рассматривает историко-культурную и религиозную жизнь Палестины времен Иисуса, описывает различные течения внутри иудаизма, считая проповедь Иоанна Крестителя одной из форм распространенной в то время иудейской апокалиптики.

Борнкам помещает жизнь и учение исторического Иисуса в контекст иудаизма I века. Иисус говорил на арамейском, вполне вероятно, знал и древнееврейский язык, на котором читал библейские тексты. Невозможно установить, говорил ли Он на греческом, но, с точки зрения Борнкама, очевидно, что никакого влияния эллинистической философии и мировоззрения Он не испытал.

Однако, начиная анализировать служение и проповедь Самого Иисуса, Борнкам отходит от сугубо исторического анализа, и в его тексте появляются бультмановские идеи экзистенциальной философии. Как считает Борнкам, провозвестие Иисуса обращено не в прошлое (на которое ориентировались фарисеи), не в будущее (на которое ориентировались апокалиптики), а в настоящее: