Поиск исторического Иисуса. От Реймаруса до наших дней

Таким образом, исходная методологическая посылка Кеземана – доверие к евангельскому тексту и признание определенной преемственности между историческим Иисусом и Христом ранней Церкви. В качестве более формального метода работы, благодаря которой можно осуществить реконструкцию образа исторического Иисуса, Кеземан называет метод несводимости, который сформулировал его наставник Бультман (см. параграф 3 главы 2). Кеземан признает, что этот метод «позволяет получить более-менее надежные данные»[204]. Например, анализ «антитез» в Евангелии от Матфея (Мф 5: 21–48) свидетельствует о том, что Иисус показывал, что его проповедь более значима, чем Закон Моисея. Кеземан считает, что эти фрагменты евангельского текста выдерживают проверку критерием несводимости и тем самым являются аутентичными. На основании анализа этих отрывков Кеземан утверждает, что Иисус намеренно ставил Себя выше Моисея, чтобы продемонстрировать Свой мессианский статус. Также проверку этим критерием выдерживают повествования о нарушении Иисусом ритуальной чистоты, субботних ограничений, правил общения с грешниками. Если добавить к этому еще ряд фактов, историчность которых не вызывает серьезных сомнений (например, что Иисус проповедовал в Галилее, имел учеников, был известен как чудотворец и т. д.), то можно отчасти прийти к целостному образу исторического Иисуса. Конечно, Кеземан отвергает идею вернуться к «либеральным» жизнеописаниям Иисуса, с их психологизмом, целостной историей без лакун и т. д. Материала для подобной реконструкции евангельские тексты не предоставляют. Однако они дают достаточно информации, чтобы воссоздать целостный образ исторического Иисуса, который не распадался бы на части.

Хотя в своей лекции Кеземан не пытался представить собственную реконструкцию Иисуса, поскольку его выступление было посвящено прежде всего методологической проблематике, все же он утверждал, что подлинное учение исторического Иисуса находилось в противоречии с современным Ему иудаизмом и именно религиозный конфликт с единоплеменниками привел к смерти Иисуса:

Иисус чувствовал, что превосходит в Своей суверенной свободе слова Торы и авторитет Моисея. Эта свобода не только потрясла основы иудаизма и привела к смерти Иисуса, но и разрушила фундамент древнего мировоззрения с его антитезой сакрального и профанного и демонологией[205].

Хотя в докладе Кеземана не рассмотрена всерьез идея о том, что основной конфликт исторического Иисуса возник с иудеями Его времени по вопросу об интепретации Закона, в дальнейших работах авторов третьей четверти XX века она будет занимать важное место. Как уже было сказано, Кеземан (как впоследствии и продолжатели его программы) будет использовать критерий несводимости для оценки аутентичности евангельского текста. Но поскольку он подчеркивает, что между Христом ранней Церкви и историческим Иисусом существует явная преемственность, «несводимость» к христианскому вероучению трактуется Кеземаном и последующими авторами рассматриваемого периода обтекаемо. Несводимость учения к воззрениям и практиками иудаизма I века особо акцентировалась коллегами Кеземана, из‐за чего в исследованиях третьей четверти XX века будут наиболее ярко описываться и учитываться конфликты между Иисусом и представителями различных течений иудаизма, в первую очередь фарисеями и саддукеями.

Итак, основные положения Э. Кеземана выглядят следующим образом.

1. Евангельское повествование при соответствующем критическом исследовании может предоставить материал для реконструкции целостного образа исторического Иисуса.

2. Между образом Христа ранней Церкви и историческим Иисусом существует преемственность; исследуя богословски осмысленный образ Христа, можно прийти к обоснованным выводам об историческом Иисусе.

3. Основным методом оценки аутентичности евангельского текста служит критерий несводимости аутентичного материала к более поздней христианской вере и иудаизму I века.

3. Эрнст Фухс

Эрнст Фухс (Ernst Fuchs, 1903–1983) был ассистентом у разработчика метода «критики форм» Карла Людвига Шмидта, учился у Бультмана, под руководством которого защитил диссертацию «Соотношение веры и дел в „Пастыре Ермы“». Как и Бультман, Фухс находился под влиянием философии Хайдеггера, однако в отличие от своего учителя он вдохновлялся идеями позднего периода философствования Хайдеггера. Это влияние прослеживается в оригинальной программе «Новой герменевтики» Фухса[206].