Поиск: начало. Китеж

Следующие минут десять я фотографировал всё подряд – надписи буквально кишели по всему помещению, я старался не пропустить ни одного участка. Кто знает, может, вот в том левом дальнем углу у самого пола и есть указатель на Китеж? Всё равно не понятно ни черта, что тут хотел сказать автор.

Сделав снимки, я спрятал телефон в карман и вновь потянулся за болторезом. Здесь можно звуков уже не бояться, поэтому весь процесс занял несколько секунд. Дужка звякнула, я убрал инструмент в рюкзак, вытянул из проушины замок и потянул дверь на себя.

Ну конечно, ещё один коридор. Две лампады в начале, две в конце, по бокам от очередной обитой кованым железом двери. К счастью, на этот раз без замка. Бросив взгляд на стены, я охнул про себя – снова эти руны, от пола и до потолка, сплошным ковром. Чувствую, я тут надолго. Ну ничего, это не страшно. Вот пропустить что-то важное будет по-настоящему обидно. Пока я делал снимки, у меня от усердия даже в висках стучать начало. Может, воздуха не хватает?

Потратив ещё несколько минут на фотографии коридора, я, наконец, приблизился к двери. В отличие от предыдущих, эта открывалась в обратную сторону, то есть от меня. Я толкнул железную поверхность, та заскрипела, заскрежетала, но поддалась. Распахнув дверь примерно до середины, я переложил в руку фонарик и принялся разглядывать раскинувшееся передо мной помещение.

А называть это «помещением» всё равно что ничего не сказать. Передо мной раскинулся целый зал, дальний край которого терялся где-то в темноте. Я дважды быстро щёлкнул кнопку фонаря, тот вспыхнул на максимальную яркость, добив-таки до дальней стены. Метров тридцать, не меньше, в длину, и метров десять в ширину. Неслабые такие катакомбы.

Пожалев аккумулятор, я вернул фонарь в более щадящий режим, снова заприметив уже ставшие привычными лампады. Как показал только что беглый осмотр, в этом зале лишних дверей уже не было. Ну что ж, ищем. Но с воздухом здесь, по ощущениям, дела обстояли ещё хуже, дышать становилось всё сложнее, молотки в висках не прерывали стук ни на секунду.

Я потянулся к рации – пробьёт сигнал или нет?

– Даня, слышишь меня?

Тишина. Пауза.

– Даня, как слышно?

– ...ышу тебя. Как... – сплошные щелчки и помехи.

– На месте. Ищу. Отбой, – я дважды повторил, не особо рассчитывая, что Даня что-то разберёт, а затем снова убрал рацию на пояс.

Похоже, здесь было что-то вроде древней библиотеки. Справа и слева от меня раскинулись ряды стеллажей из потемневшего дерева, заваленные какими-то свитками, свёртками, просто отдельными листами. Впечатляет, однако – здесь, судя по всему, покоились несколько сотен всяких разных документов. Двигаясь к центру зала, я зажёг по пути несколько лампад. Здесь их было значительно больше, поэтому я решил не распыляться на лишние действия, а сосредоточиться на сути.

Чем дальше я продвигался вдоль стеллажей, тем древнее были артефакты. На смену листкам сначала пришла береста, свёрнутая в аккуратные рулончики. Ещё дальше пошли таблички навроде глиняных, стоявшие рядами на манер виниловых пластинок или дисков, а затем их сменили таблички каменные, один-в-один напоминавшие ту, что мы нашли в озере всего неделю назад.

К середине зала ряды стеллажей закончились, расступившись и образовав этакую границу между библиотекой и...

У дальней стены, на небольшом возвышении из каменных плит, стоял камень. Нет, не так – Камень. Без сомнения, именно он был здесь главной ценностью, главным экспонатом. Окруженная рядом деревянных чаш в половину моего роста с лампадами, глыба из чего-то, напоминающего своим видом гранит, возвышалась метра на два, почти доставая до потолка. И письмена, письмена – вся поверхность целиком была усеяна символами-рунами. Прямо перед камнем, метрах в полутора, отдельно стояла ваза-чаша, заметно выделявшаяся среди остальных размером, а на её широком блюдце, увенчивавшем деревянное основание, покоилось сразу штук пять свечных лампад. «Подсвечник, – догадался Штрилиц». А то дались мне эти вазы с чашами...

Мне было уже откровенно хреново, один лишь азарт пересиливал чувство самосохранения и желание развернуться и сбежать. Адреналин с новой страстью взялся поступать в кровь, затхлый, застоявшийся воздух не мог толком напитать лёгкие, а сверху всё это приправилось приступом острой клаустрофобии. Ноги предательски подкосились, я присел, вытирая со лба выступивший пот и пытаясь унять, успокоить грохот молотов в голове. Не хватало ещё здесь и остаться, нет уж. Меня ждут. Мне идти надо, потом ещё Китеж искать.

Собрав в кулак что-то вроде воли, я рывком поднялся, звякнул крышкой зажигалки, крутанул колёсико и по очереди разжёг лампады на большом подсвечнике. Ну вот, даже дышать легче стало. Я по очереди прошёл вправо-влево, быстро поджигая остальные светильники. Воск потрескивал, пламя дёргалось, несколько свечей упорно не хотели разгораться – фитили оказались слишком короткими, слишком глубоко были утоплены в воск, мне пришлось немного повозиться.