Поющая раковина Одиссея

Она заметила, что все люди в зале смотрят на нее – пристально, внимательно.

Она почувствовала себя очень неловко, ей хотелось провалиться сквозь землю…

Тут к ней подошел Арлекин и проговорил строго:

– Все сняли маски. Все, кроме тебя. Ты тоже должна показать свое лицо.

И все присутствующие подхватили:

– Покажи лицо! Покажи лицо!

Марина попыталась снять маску – но с ужасом поняла, что это не удается, что маска приросла к ее лицу… Что маска – это и есть ее настоящее лицо…

– Сними маску! – грозно проговорил Арлекин.

– Сними маску! – вторили ему все остальные.

Тут из-за дверей донесся оглушительный удар грома, как будто расколовший небо…

И Марина проснулась.

Она была в своем гостиничном номере, в кресле.

Взглянув на часы, поняла, что уже утро, – а значит, она проспала в кресле всю ночь.

От неудобной позы все тело затекло и болело, рот пересох, в голове бухали тяжелые молоты.

Марина встала, размяла одеревеневшие мышцы, умылась, выпила тепловатой воды.

Ей стало немного легче, но молоты все еще неумолчно гремели в ушах…

Наконец она поняла, что эти звуки рождаются вовсе не в ее голове, а доносятся с улицы.

За окном гремела гроза, угрюмо и свирепо завывал ветер, струи дождя хлестали в стекла. Вот тебе и южное лето, прямо как в Петербурге осенью!

Марина хотела принять душ, но вода отчего-то шла только холодная, и то совсем тоненькой струйкой. И так-то в номере было прохладно, так что она натянула тонкий свитер, а сверху еще куртку и отправилась в гостиничный холл – ей очень хотелось кофе.

В холле скопились все постояльцы.

Они обсуждали новости – и тут же поделились этими новостями с Мариной.

Со вчерашнего вечера погода бесновалась.

На город обрушился настоящий шторм – сильный ветер, который ломал деревья и рвал провода, непрерывный ливень, из-за которого все ручьи и реки вышли из берегов.

Из-за непогоды городской аэропорт не принимал самолеты, все сегодняшние рейсы были отменены, никакие корабли и лодки не выходили в море.

Вдобавок к прочему, из-за обрыва проводов в гостинице не было электричества. А значит, мечте Марины о чашке кофе не суждено было осуществиться. Не было ни кофе, ни горячей еды. Постояльцам предлагали позавтракать сухими хлопьями и йогуртом – пока он не испортился, ведь холодильники тоже не работали.

За стойкой сидела все та же полноватая портье, которая когда-то поменяла номер Марине, рядом жался Феликс, вид у него был пришибленный, двигался он неловко, но лицо чистое, видно, те двое по лицу не били.

– Безобразие! – возмущалась ухоженная дама средних лет. – Мне необходимо горячее питание! Врачи категорически запретили мне питаться всухомятку!

– Что мы можем сделать? – пожимала плечами портье. – Все претензии туда… – и она выразительно подняла глаза к потолку.

– Вы имеете в виду владельца гостиницы?

– Я имею в виду Господа Бога! – довольно резко ответила портье.

– А где директор? – не уступала недовольная дама. – Где Донна? Я хочу поговорить с ней!

– А что она может? Она, конечно, может многое, но даже она не в силах прекратить шторм!

– Но я все равно хочу с ней поговорить!

Дежурная переглянулась с Феликсом и нехотя призналась, что сама с утра не видела Донну, Феликс молча кивнул.

– Безобразие! Она не имеет права покидать гостиницу, особенно в такое время!

– Но она и не покидала…

– И где же она тогда?

– Мы послали Цветана проверить ее машину.

– И где он?

Как раз в это время входная дверь гостиницы открылась, впустив внутрь жестокий порыв ветра, потоки дождя и человеческую фигуру, закутанную в дождевик.

Человек поспешно закрыл за собой дверь, отряхнулся, как собака после купания, и оказался гостиничным садовником Цветаном, по совместительству электриком и автомехаником.

Вокруг него тут же образовалась лужа.

Цветан снял плащ, зябко поежился и огляделся.

– Где Донна?! – приступила к нему озабоченная дама.

– Ее нигде нет, – неохотно признался садовник.

– Я так и знала! Она уехала! Она оставила нас в такой ужасной обстановке…

– Да никуда она не уехала! Ее машина стоит в гараже.

– Тогда где же она?

– Понятия не имею… пешком в такую ужасную непогоду далеко не уйдешь…

И в эту самую секунду из глубины гостиницы донесся истошный, истерический крик.

– Что там еще случилось? – с недовольной миной проговорила дама, требовавшая горячий завтрак.

И тут в холле появилась горничная.

На ней буквально не было лица.

– Там… – пролепетала она, оглядываясь, как будто за ней кто-то гнался. – Там…

– Да что там такое?

– Там… Донна…

– Где?! – воскликнула дежурная. – Что с ней?

Горничная не отвечала – она только затравленно оглядывалась и тряслась.

Феликс, который ошивался поблизости, подал ей стакан воды.

Девушка выпила его залпом, при этом ее зубы отчетливо стучали о край стакана.

– Ты можешь хоть что-то объяснить? – рявкнула портье, сообразив, что от Феликса никакого проку не будет.

Но из горничной больше не удавалось выдавить ни слова. Она просто утратила дар речи.

Тогда Феликс, повинуясь взглядам отдыхающих, сказал:

– Покажи!

Горничная развернулась и пошла назад по коридору – медленно и осторожно, как будто шла по минному полю.

И все присутствующие двинулись за ней.