Пока бьётся сердце

Я закрываю новостные статьи, так как от нервов начинает покалывать кожу. Я чувствую себя физически больным. И проклинаю себя за то, что читаю это дерьмо. Я явно еще не готов, и раны еще слишком свежие. Слишком глубокие. И очень надеюсь, что Кора тоже ничего из этого не читает.

Я откидываюсь на подушки дивана, закрываю глаза и пытаюсь выровнять дыхание. Двух собак забрали из его дома и сейчас они содержатся в отделе контроля за животными. Одна была немецкой овчаркой, а другая – помесью йорка. Ни одна из собак на фотографиях не выглядела опасной. На самом деле, они казались испуганными и истощенными – совсем не похожие на бешеных зверей, которые в моих кошмарах глодали наши кости. Интересно, каким ужасам Эрл подвергал этих бедных животных?

По крайней мере, они были вместе.

Телефон на тумбочке начинает вибрировать, и я тут же его хватаю, не сильно воодушевленный светящимся на экране именем Мэнди. И это заставляет меня чувствовать себя еще дерьмовее, чем раньше.

Мэнди: Малыш, не могу дождаться, когда тебя увижу! Заеду за тобой в 7:):)

Сегодня вечером Мэнди устраивает свою ежегодную вечеринку в канун Нового года. Обычно мы организовываем ее в моем таунхаусе, потому что он больше ее скромной квартирки с двумя спальнями, но, учитывая мое нынешнее печальное состояние, мы оба согласились, что в этом году ей лучше самой позаботиться о празднике. Честно говоря, я не собирался идти – встретить новый год с бутылкой водки под плейлист с прогрессивным роком казалось гораздо привлекательнее.

Но там будет Кора.

Я не видел ее с того странного, наполненного похмельем рождественского утра, но с тех пор мы почти каждый вечер созваниваемся по телефону.

Мы не обсуждаем, как проснулись в объятиях друг друга, ноги переплетены, а моя ладонь поверх ее топика.

Хронология тех ранних утренних часов в лучшем случае туманна. Я смутно припоминаю поездку на такси с водителем, который, я убежден, был Куртом Кобейном, и как я выпрашивал у него автограф. А еще, что аромат нарциссов от волос Коры усмирял моих демонов, а ее теплое дыхание на моей шее убаюкивало меня. Я помню кошмар, заставивший меня проснуться. И помню, как в конце концов провалился в самый безмятежный сон за почти два месяца… несмотря на сильную мигрень, от которой я проснулся почти в полдень следующего дня.

Когда Кора наконец высвободилась из моих объятий, и мы встретились взглядами, в наших глазах сквозило невысказанное обещание, что мы никогда не будем об этом говорить.

И мы выполнили свое обещание.

А иногда мы вообще мало разговариваем – одно осознание того, что другой человек на противоположном конце линии, дышит, жив, в безопасности и тепле, само по себе является утешением.

– О боже мой, Дин!

– Ты хорошо выглядишь!

– Слава богу, ты в порядке!

Я бы не сказал, что выгляжу хорошо, но мне удалось отыскать чистую рубашку, которая не пахла так, будто ее неделю не стирали, и, наконец, попытался побриться, оставив на подбородке лишь тень щетины.

И я бы не сказал, что со мной все в порядке. Но я здесь с ужасно фальшивой улыбкой на лице, так что, полагаю, это шаг в правильном направлении.

Пока мои приятели и любопытные незнакомцы осыпают меня вопросами и комплиментами, я сжимаю в руке бутылку пива, гадая, может ли стекло лопнуть от одной моей хватки.

В конце концов, мои кулаки ломали вещи и похуже.

Мэнди подкрадывается ко мне сзади, обвивает руками за живот и крепко прижимается к спине. Я чувствую, как она целует меня в середину спины, и поднимаю свободную руку, чтобы погладить ее сцепленные ладони.

– Хорошая вечеринка, – бормочу я.

Я лгу. Вечеринка ужасна, у меня раскалывается голова, и кажется, что помещение вращается вокруг меня. Здесь есть люди, которых я привык считать хорошими друзьями, но о которых я ни разу не вспомнил за последние семь недель. Они вообще мне друзья? Неужели у меня полностью пропали чувства и желание общаться с людьми?

Я поворачиваюсь и вижу в дверях Кору со своей подругой Лили. На Коре блестящая серебряная блузка и узкие джинсы. Ее волосы сияют и переливаются золотом, но взгляд напоминает загнанного в угол зверька. Мое сердце делает забавное сальто в груди, и я понимаю, что не совсем лишен чувствительности.

Переступив порог, Кора резко тормозит, хватает Лили за руку и тянет брюнетку назад. Музыка слишком громкая, чтобы слышать, о чем они говорят, но Лили поглаживает Кору по руке, будто успокаивая ее. Скорее всего, говорит ей, что все не так уж плохо. Все будет просто прекрасно.

Она лгунья, Кора. Это ловушка.

Мэнди замечает появление своей сестры, убирает руки с моей талии и пьяно-восторженно несется к Коре, которая так и застыла с пепельно-белым цветом лица в прихожей. Я потягиваю пиво, наблюдая за сценой издалека, любуясь тем, как Мэнди притягивает Кору в объятия, как будто жизнь фонтанирует солнечным светом и щенками.