Пока дышу - надеюсь

В казематах этого угрюмого здания находились склады оружия, количеством которого можно было вооружить как минимум дивизию. Были там и боеприпасы, и другое различное имущество. Охранявший крепость гарнизон изрядно уменьшился. А весь тюремный персонал был практически уничтожен, так как не все успели убежать при завязавшийся схватки.

Пока не все трупы были найдены и уже искали их больше по запаху, чем визуально. Но в целом крепость была боеготова. Коменданта, по его собственной просьбе, Керенский убрал, пользуясь тем, что Гучков сложил с себя полномочия, и крепость перешла в его распоряжение.

Прибыв на место назначения, Керенский встретился с есаулом Шкуро, уже находящимся здесь.

— Ну что, Андрей Григорьевич, нравится тебе крепость? — обратился к есаулу Керенский. — Здесь я планирую создать базу для казаков под твоим командованием. Сколько их у тебя сейчас?

— Четыреста пятьдесят восемь.

— Отлично! Набирай себе ещё людей. Выдёргивай из любых частей, войсковой старшина…

Шкуро усмехнулся, догадавшись.

— Так вы, вроде бы, и не можете звания присваивать, тем более, казачьи?!

— Так я же министр внутренних дел Временного правительства, а ты идёшь по моему ведомству. И звания присваивает официальная власть. Ты же не выборный атаман? А вопрос я этот решу, войсковой старшина. Набирай людей в свой отдельный внутренних дел полк имени… имени…, ну, скажем так…

Керенский задумался, какое бы имя присвоить сею полку. В памяти вертелся лишь Пугачёв, да Стенька Разин. Внезапно из самых глубин его сознания промелькнула фамилия, давно позабытая и запорошённая снегом беспамятства.

— О… имени Кондратия Булавина! Набирай полк в составе восьмиста восьмидесяти восьми человек.

Шкуро удивился. Он ещё не переварил прежнюю, крайне для него радостную, новость, а его уже настигла вторая, но не столь однозначная.

— А почему именно столько?

— Нравятся мне три восьмёрки, — проникновенно произнес Керенский, растянув губы в кривой ухмылке. — Китайцы определённо оценят это число, не сомневайся, добрый казак, хорошо оценят. Но это ещё не всё.

Номинально твой полк будет состоять из тысячи человек. Вот только сто двенадцать из них должны входить в отдельный отряд, отряд специального назначения. Туда надо поставить храброго, но жестокого командира, да и людей подобрать ему под стать. Они будут выполнять разные дела, о которых не стоит говорить открыто.

Не всё в этой жизни можно делать в лоб, и не все готовы делать такую работу, за которую им будет потом совестно. Да только уж больно много революционеров сейчас развелось, что хотят присосаться к телу нашей Родины. Родины, которую мы не выбираем и должны защищать всеми силами. И пусть её понимают по-разному, господин войсковой старшина, но она одна. Одна на всех! — бросился в философствование Керенский, сам не зная, почему.

Он задумчиво смотрел на Шкуро, который усмехался, но, в то же время, задумался над услышанным. После небольшой паузы, не дождавшись от Шкуро ответа, Керенский продолжил.

— Как сказал один человек: «Родина… пусть кричат уродина, а она мне нравится, хоть и не красавица». У тебя Новочеркасск, Андрей Григорьевич, у меня Москва, у другого хутор Безбожник, но это всё земля Российской империи, и не нам её отдавать. Держись меня и будешь расти дальше! — и, понимая, что Шкуро не ответит ему, резко переключил разговор на другую тему. — Так что ты скажешь о крепости?

— Крепость добрая, — отозвался Шкуро, поглаживая длинный ус и осматривая двор и стены крепости. — Убраться здесь треба, да пошукать, кто ещё не сбежал или не похоронен. А тюрьму убрать. Не нужна она нам здесь. Оставить под что-то и не трогать. Как разумеете, вашбродь?

— Согласен. Не один полк тут будет размещён. Здесь же будут размещены и летучие отряды Бюро общественного порядка. Красные гусары, так сказать. В общем, казаки здесь будут не одиноки. Дерзайте! Времени мало.

И. закончив осмотр крепости, Керенский развернулся и ушёл. Дел было невпроворот, и его прибытия ждали ещё в одном месте. Сев в автомобиль, он отправился в Смольный, а уже оттуда выехал по другому адресу, где у него была назначена встреча с лидером китайцев Жен Фу Ченом.

* * *

Жен Фу Чен ждал на одной из конспиративных квартир своего работодателя. Его худое, чуть вытянутое лицо с маленькими тонкими усиками, как у китайского дракона, выражало абсолютное спокойствие.

В его древнем роду преобладали манчжуры, что наложило свой отпечаток на его жёсткое лицо с припухлыми веками глаз. Эта самая кровь проглядывала из его тёмных, почти чёрных глаз. Волевой подбородок, прямой и широкий нос, чётко очерченные губы, крепко прижатые к голому черепу уши, всё говорило о силе духа этого китайца. Да и ростом он был выше, чем основная масса представителей его расы.

Китаец сидел за столом, перед ним стояла маленькая фарфоровая пиала, в которой остывал зелёный чай, тщательно сберегаемый, сохранившийся ещё из старых запасов. Он ждал. Как ждали и оба его телохранителя, в услугах которых он не сильно-то и нуждался.