Пока еще ярок свет… О моей жизни и утраченной родине

Я спросила Костю: «Могу ли я стать сельской учительницей?» «Конечно, – ответил он, – но это суровая и тяжелая жизнь. Придется справляться с дискомфортом, одиночеством, изоляцией. Нужно быть сильной, иметь хорошее здоровье и крепкие нервы, чтобы противостоять этой жизни».

Жизнь в Красном Куте

Вечером, раздеваясь, я с грустью посмотрела на свои тонкие руки и решила, что если я хочу стать учительницей, то первое, что нужно сделать, это потолстеть. У меня никогда не было хорошего аппетита, но теперь я стала обжорой. Тетя Женя объясняла это хорошим влиянием деревенского воздуха и специально для меня делала самые питательные блюда. Не зная меры, я переела пирожков и в результате кишечного воспаления две недели провела в постели.

Ослабленная строгой диетой, я зачастую дремала в светлой комнате с окном, выходившим в сад. Остальное время проводила за чтением.

Мое первое знакомство с русской литературой состоялось через произведения писателей, принадлежащих к движению XIX века, которое называлось «народничество». Эти писатели изображали традиционную русскую жизнь с ее фольклором и этикой. В их произведениях повсюду присутствовала природа: спокойные и широкие реки России и Сибири, высокие горы, непроходимые леса и бескрайние степи до самого горизонта. Они любили описывать тяжелую жизнь и мужество старообрядцев, преследуемых, но непоколебимых в своей вере, постоянство их обычаев, строгость их семейного уклада. В этой среде лучше всего сохранились подлинные традиции русской провинции, что объясняет пристрастие писателей-народников к этой теме.

В доме была библиотека с произведениями почти всех известных русских писателей. Тетя Женя восхищалась культурным сообществом столицы, но в действительности, если говорить о людях, которых я знала в Петрограде, она читала намного больше, чем они. Из литературных журналов, которые получала, она была в курсе всех новинок. Она говорила, что зимой чтение было ее главным развлечением, и рассказывала нам о радости, которую испытываешь, открывая посылку с книгами, пришедшими по почте. Друзья обменивались между собой книгами. Направляясь к друзьям, она брала сумку с книгами и пару легкой обуви, чтобы переобуться, придя в дом.

Один раз в месяц на главной площади устраивали большой базар. В тот день было очень шумно, к площади стекались толпы людей, улицы Красного Кута оживали.

В больших телегах с сильными лошадьми из окрестных мест приезжали немецкие поселенцы. Приняв важный вид, они держались очень серьезно. Их женщины стояли с прямой спиной и не улыбались. На голове они носили черные соломенные шляпы, а не платки, как наши крестьянки. Девушки заплетали волосы короной. Рядом с немецкими поселенцами русские крестьяне казались спокойными и добродушными.

Со своих больших огородов приезжали киргизы. С гладкими и широкими монгольскими лицами, всегда радостные, они выглядели большими детьми.

Верблюды, нагруженные огромными тюками, шли за своим проводником с видом оскорбленного величия, высоко и прямо держа головы, пренебрежительно свесив нижнюю губу. С окрестных садов и огородов привозили множество разных овощей и фруктов. Яблоки продавали из больших корзин, огурцы из бочек, арбузы с тачек.

В сезон созревания вишни мы с домашними пошли собрать ее для варенья в вишневый сад, где можно было выбрать любое дерево. Платили на выходе за ведро собранных ягод, в саду можно было есть бесплатно сколько угодно. Множество женщин и детей хлопотало в огромном вишневом саду, встречались друзья, знакомые, окликали друг друга с высоты деревьев или лестниц. Сбор вишни был похож на живописный праздник.

К концу лета разные сорта яблок и груш укладывали слоями в корзины. Это целое искусство – знать, в какое время какой сорт собирать, чтобы фрукты дозревали в течение зимы. Выше всего убирали корзины, которые не трогали до Рождества.

Еще солили огурцы. Они должны были быть ярко-зеленого цвета и длиной меньше десяти сантиметров. Потом наступало время белых грибов, которые мариновали совсем маленькими, когда их круглая шляпка еще плотно прилегала к ножке.

Вся эта работа и сельские обычаи были полны для меня новым очарованием, и я была счастлива, что мне позволяют участвовать в них. Мне бесконечно нравилась эта жизнь в стабильном упорядоченном ритме. Я не понимала Алису, которая мечтала только об оживленности больших городов и считала жизнь в деревне унылой.

Тетя Женя проводила все свое время с нами. Теперь я понимаю, что она постоянно заботилась, чтобы сделать наше пребывание у нее приятным и веселым. Она вела себя с нами не как взрослый человек, а скорее как подруга нашего возраста. В остальное время она всегда была занята другими людьми, и казалось, что она никогда не думает о себе, словно своя собственная жизнь ей безразлична. Она была прекрасной хозяйкой дома, всегда в хорошем расположении духа, внимательная к малейшему желанию друзей и родственников. Если кому-то не нравилось что-нибудь в ее планах, она сразу же уступала, делая вид, что ей ничего не стоит уступить.