Пока королева спит

– Здравствуйте, заблудшие революционеры! Вы хотите ударить в колокол, – он хитро подмигнул. – Не удивляйтесь тому, что я это знаю – мне приснился вещий сон и я тут же решил, что надо таким антигосударственным деятелям помочь миновать здешние лихие места, где я разбойничаю. Меня зовут Гам, – он пожал руку Вове, потом не погнушался крепко поздороваться со склизкой рукой юродивого (они в свою очередь представились, на что Гам восторженно улыбался и кивал: "Знаю, знаю – сон видел!"), очередь приветствий дошла до меня…

А я пялился почему-то под ноги. Гам жёстко наступил на мою тень, а перед этим он растоптал тени Вовы и Кота. Древняя мудрость гласит: "Не доверяй человеку, топчущему твою тень"… финка сама выскользнула из кармана, сама выпростала лезвие, сама ударила между ребер, сама повернулась в сердце человека, так похожего на Робина Гуда.

Трое упали на землю и двое из них были моими друзьями. Тишина замедлила бег времени.

– Почему?! Почему ты не убил его раньше?! – воем и взглядом упрекала меня Мур, плача на груди у своего мёртвого жениха.

– Я не знал, что у него отравленная рука, я не видел вещего сна, я не пророк… – говорил я в принципе бесполезные слова, но Мур нужен был не смысл, ей нужна была интонация, и я ещё долго говорил ни о чём, и гладил, долго гладил её по голове.

Кое-как успокоив сестренку – хотя какое к чёрту успокоение! – я обыскал Гама. Ннашёл тридцать увесистых серебряных монет с профилем нашего "всеми любимого" магистра.

– Время идет, а цены на заказные убийства остаются прежними, – сказала Мур, утирая последний след на тропке, что вымыли слёзы у неё на лице.

– Ты это о чем?

– Неважно, давай лучше могилу выроем… вон там.

Могила получилась общей, мы долго её копали палками, потом положили в неглубокую яму с неровными стенками два тела… засыпали их мягкой, как пух, землей, потом завалили камнями (в этом лесу было почему-то много булыжников, кто их сюда натаскал – неведомо) от диких зверей… на ближайшем дереве я ножом вырезал надпись: "Здесь приспешником магистра были убиты Владимир, стоявший на рубеже, и Кот в сапогах" и чуть ниже: "Кот, твои сапоги дойдут до магистровой смерти" а ещё ниже Мур добавила от себя: "Вова, встретиться у Курносой".

Краем глаза я увидел слева за деревьями тень, она метнулась и исчезла, но мне удалось опознать ту, что заколдовала меня в камешек. Она махнула мне рукой, я понял её жест так: до скорой встречи, Боцман. Я не сказал об этом Мур, она и так сейчас в печали, не надо её топить в горе окончательно. Сейчас бы… да многое хорошо было бы сейчас. Но в жизни есть только дорога, ведущая в королевство Зелёных холмов, да пыль на ней, которая оседает на нас, миную замшевые ботфорты, неслышно отстукивающие последние дни жизни Маркела.

Ползунки

А ещё однажды случилось интересное. К нашему лопотуну пришла лопотунья явно из его роя (они были похожи как два тупака одного класса), но она была разлучена с одной своей частью и мы поняли, что те забавные побрякушки, которые мы хранили в бабушкиной суме, совсем не являются хоть и красивыми, но абсолютно бесполезными побрякушками. Они не бесполезные! Они – часть лопотуньи! Когда она заснула, мы спустили в ведре её часть (временно находящуюся в форме побрякушек) и лопотунья стала полной. Правда она этого не заметила – также лопотала о чем-то своём во сне, как и всегда. Но зато мы свершили достойное настоящих ос дело, и освободили суму, которая всегда может пригодиться для чего-нибудь важного, например, для запасного набора тупаков. Да, мы с Инной однозначно молодцы, хоть и не открыли ещё врат для нового поколения ос. Ничего, у нас ещё есть время под облаками.

Пока спускали побрякушки, заметили глаза в маленькой пещерке. Решили узнать, что к чему. Спустили в глаза ведерко, ещё не успевшее лишиться запаха побрякушек. Когда ведерко скрылось в глазах, потянули. Вытянули прозрачные слезы облаков. На этом успокоились – сколько можно приключенствовать?

Однажды я проснулся и понял: меня ограбили! или я потерял что-то важное по собственной глупости, или случилось что-то ещё, лишившее меня всего. Я не был осой – я был насекомым. Долго, мучительно долго я искал хотя бы название того, что я потерял. Любовь – меня приплющило к своду пещеры лопотунов. Разбив прозрачную мембрану их убежища, я вырвался из него и что есть силы воззвал:

– Инна!!! – и не было ответа мне.

А может быть, любовь просто стала невидимой…