Пока не остыл кофе

Разговор выходил странным. Хотя теперь Фумико знала, в какое время вернулась, она все еще испытывала замешательство – в конце концов, она впервые вернулась в прошлое.

– Что?

– …

Чтобы успокоиться, она глотнула кофе. О, нет! Кофе уже стал просто теплым! И он остынет в считанные секунды!

Фумико занервничала. Но потом поняла, что напиток остыл, и значит, при необходимости его можно будет выпить залпом, быстро. Фумико хмуро уставилась на Казу. Ее бесило то, что выражение лица официантки всегда оставалось холодным, как у мертвеца. Но это еще не все.

– Тьфу… Как горько.

Вкус был еще более ужасным, чем она ожидала. Это был самый горький кофе, который ей доводилось пить. Горо изумился, услышав странное высказывание Фумико.

– …

Поглаживая лоб над правой бровью, Горо посмотрел на часы. Он беспокоился о времени. Фумико это поняла. Она тоже спешила.

– Мне нужно сказать кое-что важное, – торопливо произнесла она.

Фумико положила в чашку сахар из стоящей перед ней сахарницы. Затем, добавив немного молока, стала размешивать напиток, от волнения громко ударяя ложечкой по стенкам чашки.

– Ну что еще? – нахмурился Горо.

Фумико не знала, была ли его хмурость вызвана тем, что она положила слишком много сахара, или тем, что он не хочет вести важный разговор.

– Я имею в виду… Я хочу нормально обсудить.

Горо посмотрел на часы.

– Подожди секунду…

Фумико глотнула подслащенный кофе и одобрительно кивнула. Она начала пить кофе только после знакомства с Горо. Это было предлогом для того, чтобы заманивать его на свидания. Забавная сцена с Фумико, ненавидевшей кофе и добавлявшей огромное количество сахара и молока, чтобы заглушить его вкус, заставила Горо улыбнуться.

– Послушай, это серьезная ситуация, а ты просто ухмыляешься, глядя на то, как я пью кофе…

– Нет, это не так.

– Зачем отрицать, это написано на твоем лице!

Фумико снова срывалась на него из-за пустяка.

– …

Она уже пожалела о своей реплике. Она вернулась в прошлое, и теперь выходило то же, что и неделю назад. Она снова донимала его ребяческими придирками.

– …

Горо порывисто встал из-за стола. Он позвал Казу, стоящую за барной стойкой.

– Прошу прощения… Сколько с меня? – он потянулся за кошельком.

Фумико знала, что если она ничего не сделает, Горо расплатится, а потом просто уйдет.

– Подожди!

– Ладно, давай оставим это.

– Это не то, что я пришла тебе сказать.

– А что же?

(«Не уходи».)

– Почему ты не поговорил об этом со мной?

(«Я не хочу, чтобы ты уходил.)

– Ну, это…

– Я знаю, как много значит для тебя твоя работа… Я не возражаю, если ты уедешь в Америку… Я не против этого…

(«Я думала, мы будем вместе вечно».)

– Но, по крайней мере…

(«Это только я так думала?»)

– Я хотела, чтобы ты обсудил это со мной… знаешь, это пренебрежение – вот так просто принять решение, не обсудив его…

(«Я очень сильно…»)

– Это просто… ну, знаешь…

(«…люблю тебя».)

– Это заставляет меня чувствовать себя брошенной…

– …

– Я хотела сказать, что…

– …

(«Это ничего не изменит…»)

– Ну… Я просто хотела это сказать.

Фумико планировала говорить откровенно – в конце концов, это не изменит настоящего. Но она не могла. Она чувствовала, что говорить о поражении – значит признать поражение. Она бы возненавидела себя, если бы сказала прямо: «Что ты выберешь, работу или меня?» Пока Фумико не встретила Горо, она всегда ставила работу превыше всего. Это было последнее, что она хотела сказать. Еще она не хотела бросать банальные женские упреки, особенно парню, который был на три года младше ее, она была гордой. И еще Фумико, возможно, ревновала, что он обогнал ее в карьерном росте. Словом, она не говорила откровенно. В любом случае… было уже слишком поздно.

– Хорошо, тогда иди… Неважно… Я не думаю, что все, что я скажу, удержит тебя от поездки в Америку.

– …

Сказав это, Фумико допила остатки кофе.

– Ого!

Когда чашка опустела, у Фумико снова началось головокружение. Она почувствовала, как погружается в дрожащий, мерцающий мир.

(«Для чего конкретно я вернулась в прошлое?»)

Фумико начала размышлять.

– Я всегда думал, что был недостоин тебя, – сказал Горо.

Фумико не знала, зачем он говорил это.

– Когда ты приглашала меня на кофе, – продолжал Горо, – я всегда убеждал себя, что не должен влюбляться в тебя…

– Что?

– …потому что у меня есть это… – сказал Горо.

Он провел пальцами по челке, которая была уложена так, чтобы прикрывать правую сторону лба. Он открыл большой шрам от ожога, который шел от его правой брови к правому уху. – До нашей встречи я всегда думал, что женщины считают меня отвратительным, я даже не мог с ними заговорить.

– Я…

– Даже после того, как мы начали встречаться…

– Меня это никогда не беспокоило! – крикнула Фумико, но она уже слилась с паром, и ее слова не долетели до Горо.